– Задыхаешься? Как при клаустрофобии? – вежливо продолжала она. – Может, собираешься заняться серфингом в Австралии?

Он приподнялся и покачал головой.

– Не все мужчины такие мерзавцы, как твои бывшие, Грейс.

– Туше. И вернемся к тебе.

– А при чем тут я?

– Ты знаешь.

– Вовсе нет.

– Это означает, – пояснила она, приподнявшись на локте и сверкая глазами, – что я могу называть это обычным развлечением, но не сбегу, если дела пойдут не так.

Боже, она просто великолепна, когда злится.

– Так это не просто перепих из жалости?

Она посмотрела на него и рассмеялась, уронив голову ему на грудь.

– Как раз то, что обожают мужчины. Когда над ними смеются в постели.

– Я ни с кем не трахаюсь из жалости, – ухмыльнулась она, разозлив его. – Особенно с докторами. Доктора не нуждаются в сексе из жалости.

Часть раздражения каким-то образом испарилась.

– А в чем нуждаются доктора?

Она снова оседлала его, эффективно расправившись с остатками раздражения.

– Сейчас покажу, – пообещала она.

Было три часа ночи, когда Джош обрел способность снова двигаться, и его «одеяло», теплая, обессиленная, сонная Грейс что-то едва слышно пробормотала. Он погладил ее по спине.

Она чувственно замурлыкала и снова заснула. Он сумел кое-как выпутаться из объятий и отодвинуться, не разбудив ее.

Шаря по комнате в поисках беззаботно сброшенной одежды, он все время посматривал на кровать. На женщину, лежавшую там.

Беспробудно спавшую.

Одевшись, он нагнулся, поцеловал ее в губы и прошептал:

– Спокойной ночи.

Она чуть всхрапнула, что заставило его улыбнуться.

Джош вышел и запер за собой дверь. Направился к большому дому и зашагал по коридору. Дверь спальни Тоби была открыта: сегодня он ночевал у своего друга Коннора. Дверь комнаты Анны тоже была открыта. Сестра сидела в кресле у окна, глядя в темную ночь. Джош вздрогнул от неожиданности. Последние дни она старалась избегать его: еще одно дело, которое нужно уладить в появившееся свободное время, которого у него еще не было.

– Никаких приключений сегодня? – осторожно спросил он. Что-то явно было неладно. Впрочем, она все равно не скажет.

– Трудно пускаться в приключения в инвалидном кресле.

Джош с трудом выдохнул: сильно сжалось сердце.

– А каких приключений ты хочешь?

Она резко развернулась.

– Неужели никогда не устаешь от попыток управлять моей жизнью?

– Нет.

Анна покачала головой.

– А я устаю. И ненавижу сознавать себя жалким бременем.

– Анна, ты умная, упрямая и чертовски меня пугаешь. В тебе есть много и других качеств. Но ты никогда не была и не будешь жалким бременем.

Анна пожала плечами.

– А если бы это был я? – тихо спросил он. – Если бы я попал в аварию? Ты считала бы меня бременем?

– То есть вытирала бы тебе слюни?

Джош вздохнул. Это не девушка, а ад на колесах. В буквальном смысле. Иногда казалось, что в ней проглядывало нечто вроде доброты, мягкости, что было в той девочке Анне, которой она была когда-то. Но сейчас, видно, не тот момент.

– Прекрасно, – сдалась она. – Я бы пинала тебя в зад каждый день, пока не перестал бы себя жалеть.

– Считай, что я пнул тебя в зад.

– Я все равно поеду в Европу.

Джош много думал об этом, и при мысли, что Анна будет там одна, его бросало в холодный пот. Но ей двадцать один год, и честно говоря, он не имел права ее не пустить. Он понимал ее желание ехать, доказать свою независимость. Действительно понимал. Просто боялся за нее.

– Ты можешь найти приключения ближе к дому и твоей системе поддержки.

– Моя система поддержки работает круглые сутки и не имеет времени для своей личной жизни, не говоря о моей.

Сознание вины резануло его острым ножом.

– Теперь все изменится. Знаешь, я продал практику.

– Думаешь, это что-то изменит?

Поскольку больше нечего было сказать, он повернулся к двери.

– Джош?

Джош оглянулся, гадая, что она швырнет ему в лицо на этот раз.

– Что?

– Спасибо.

Он был так поражен, что она могла бы сбить его с ног одним щелчком.

– За что? – насторожился он.

– За то, что не считаешь меня жалкой.

Кофе помогает встать с постели, но шоколад вызывает желание жить и действовать.

На следующий день Джош вошел в офис и нашел служащих и Тессу сгрудившимися вокруг компьютера и составлявшими график.

Все дружно подняли головы. Помедлили и так же дружно ухмыльнулись.

– Мило, – заявила Ди.

– В чем дело?

Он оглянулся. За спиной никого.

– Похоже, вам перепало, – пояснила Ди.

Мишель и Тесса улыбнулись и закивали.

Джош старался не выказать реакции. У него хороший коллектив, если не считать, что все они – стая стервятников. Если почуют слабость – тут же атакуют.

– Давно пора, если спросите меня, – вставила Мишель. – Так сейчас самое время просить о повышении жалованья.

– Я думаю, что у вас недостаточно работы, – заявил Джош тоном босса.

Все, не считая Тессы, разбежались.

– Теперь понимаю, почему вы продали практику, – усмехнулась она. – Похоже, жизнь повернулась к вам светлой стороной.

Утро прошло так гладко, что у Джоша выдался самый настоящий перерыв на ленч. Он встретился в Таем и Мэттом в «Лав Шэк» – единственном баре с грилем в Лаки-Харборе. Они успели прийти раньше и уже сидели за столиком, согнувшись над журналом «Космополитен».

– Он был на столе, когда я пришел сюда, – оправдывался Мэтт.

Джош уставился на открытый журнал.

– Разве ты еще не знаешь, как удовлетворять своих бойфрендов?

Мэтт проигнорировал укол.

– Кто-то из вас знает, что есть девяносто девять способов минета? Девяносто девять ночей сплошного минета!

– Да у тебя математические способности! – восхитился Джош.

Мэтт отмахнулся. Тай перевернул страницу.

«Как устроить своей киске спа-день», – прочитал он. – Вот уж не знал, что киске требуется спа-день.