А ведь пока и церкви нет.

Впрочем, в том, что она будет, Артур уже не сомневался. Если только Марийка, Демон, Себеста и люди сумеют сегодня отстоять Карешту. Стоило бы подумать о том, почему он не отнес Себесту к людям, но Артур ограничился пометкой на этой мысли, чтобы вернуться к ней позже.

Демоны уже в Кареште. Город или больницу штурмуют прямо сейчас.

Марийка шла по коридору без окон. Очень унылому коридору. С обеих сторон выкрашенные в цвет стен двери, потолок светится, на скучном полу иногда появляются стрелки с надписями: «хозблок», «выход на лестницу», «сестринский пост»… глазу зацепиться не за что. В этой части больницы, где пациентов не бывает, никому в голову не придет сделать обстановку повеселее. Зачем? Позади морг, впереди выход на лестницу, между ними какие-то подсобки со швабрами или сломанным оборудованием, или что там в них может быть? Марийка не заглядывала. Двери заперты, и ладно.

Демоны могли прийти в больницу – «порог» здесь был только в палатах, – но демонам нет нужды прятаться в чуланах со швабрами. Они если придут, то попытаются сразу проникнуть в людей. Вот на людей и стоило обращать внимание.

Только в этом коридоре никого не было. Ночью все спят, кроме дежурных сестер, а те на постах сидят, ну или в комнате отдыха. Кофе пьют.

Один демон в больнице был, но он был Демон, почти свой, или даже без «почти» уже, раз Артур ему настолько доверяет, что отправил защищать больницу. Демон был повсюду, наверное, даже в палатах, но он все равно попросил Марийку и Себесту делать обходы. Сил у него хватает, а умения ими пользоваться – нет. Это знакомо. Так с дайнами в самом начале, когда понимаешь, что можешь сделать что-то особенное, но не знаешь как. Пробуешь, выходит фигня всякая. Скольких Марийка симпатичных парней распугала, пока отрабатывала обаяние, не сосчитать. И это в старшем классе старшей школы, когда, между прочим, судьба решается, пригласят на выпускной, не пригласят.

Пока она дайн обаяния тренировать не начала, она не сомневалась, что пригласят минимум четверо, и знала, чье приглашение примет. А когда начала… да уж. Правильно отец предупреждал, что социальные дайны лучше пробовать на незнакомых, с незнакомыми поссориться не жалко.

Впереди мелькнул силуэт, неясная тень, будто смазанная бликами света на стекле. Стеклянных дверей Марийка не помнила, не считать же за них прозрачные дверцы шкафа со всякими там шприцами. Но и в обман зрения она не верила, поэтому прибавила шаг, чтоб посмотреть, кому тут еще не спится и почему он в шкафу. Демоны могли напасть, могли не напасть, но людям в шкафах точно делать нечего.

И все же высокий двустворчатый шкафчик был битком набит людьми, они отпихивали друг друга, прорывались к дверцам, царапали пальцами стекло. Шкаф был заперт. Ключ с биркой торчал из замочной скважины, но Марийка нипочем не повернула бы его.

Ее тоже увидели. Толкотня усилилась. Дверцы задрожали сильнее.

Кем бы ни были эти… кем бы они ни были, они материальны.

Марийка отпрыгнула от шкафа и понеслась к лестнице. Нужно было найти Демона.

О том, что он здесь повсюду, достаточно просто позвать, она вспомнила только тогда, когда услышала его голос:

– Я уже знаю. Они пытаются войти.

– Хотят захватить людей?

Марийка не знала, что значит «войти». То, что рвалось из шкафчика, оно же не в шкафчике было. И не в коридор больницы пыталось выбраться.

– Массовая одержимость, – подтвердил Демон. – Я сильнее, по крайней мере, пока они отвлекаются на Артура. А им придется все время на него отвлекаться, так что войти без помощи изнутри они не смогут. Но в комнате отдыха в отделении «Скорой помощи» врачи начали вспоминать, как умирали разные пациенты, скоро они начнут винить в смертях себя, этого достаточно, чтоб снаружи уцепились. Этих отвлечет Себеста, а ты пройди по этажам, может подняться паника, нам нужно будет ее погасить. В основном тебе. На третьем уже что-то начинается. В детском отделении.

Какие дайны лучше всего помогают гасить панику? Те же, что могут ее раздуть. Но, чтоб использовать их, надо было быть психом. Не в смысле нужно сойти с ума, чтоб применять эти дайны, а в смысле сойти с ума по-настоящему, свихнуться, и тогда ты сможешь сделать людей маньяками, или загнать в депрессию, или наслать галлюцинации, или просто открыть справочник психиатра и выбирать по алфавиту.

Она была нормальная. Хотя, конечно, если подумать, то с паникой помогут справиться и ее дайны. Главное, везде успеть, если начнется.

И желательно одновременно…

Зеркало, висящее у окна на лестничной площадке, царапали изнутри длинные худые пальцы. На стекле оставались белесые, медленно тающие потеки. Обладателей рук Марийка не видела, но их должно было быть много, если только это не какая-нибудь тысяченожка… или тысячеручка. Фу, лучше вообще о таком не думать.

Марийка сняла зеркало, развернула к стене. Глянула в окно. Здесь оно выходило во внутренний двор и было окном, а не бойницей. Но снаружи стояла ночь, а на лестнице горел свет, так что Марийка не увидела, что происходит снаружи, увидела только свое отражение. И отпрыгнула назад, чуть не покатившись со ступенек, когда отражение начало делиться. Два, четыре… много… шестнадцать? Еще больше? Окно задребезжало, как под сильным порывом ветра.

Демон сказал, что ее задача гасить панику, но сейчас Марийка сама запаниковала и врезала по стеклу пяткой. Осколки со звоном осыпались на подоконник, на пол, на улицу. Острые. Кроссовку располосовало в хлам. Ногу тоже, но эти-то раны сразу затянулись.

Надо было разуться. И надо высадить все окна, на которых нет штор или жалюзи.

Теперь за окном был виден больничный парк, редкие фонари, высокая стена с башенками. С башенок, если что, можно отстреливаться, да и зубцы на стене не для красоты, но от демонов это не спасет.

В парке что-то было. Марийка не видела что, но она его чувствовала. Что-то огромное, выше стены, выше здания больницы. Это оно пыталось добраться до людей? Но оно одно, а Демон говорил о нескольких. И если оно такое огромное, то несколько таких могут просто раздавить и больницу, и Карешту, не справятся только со скалами, в которых крепость Рены.

– Так! – скомандовала Марийка сама себе, стараясь копировать Артура, – отставить панику! Демон, сделай так, чтоб не было никаких отражений!

Отдав приказ, она развернулась и понеслась по лестнице вверх, на третий этаж.

Половину третьего этажа занимало детское отделение. Ужасное, должно быть, место днем, когда дети не спят. Больные-то они больные, но не все ведь настолько, чтоб тихо лежать в кроватке с умильным видом. А бодрые дети, сбившиеся в стаю, – страшное дело, Марийка это знала, она в Сидене много раз видела школьников на экскурсиях. Еще она подозревала, что воспитателями и учителями в начальной школе становятся люди, каким-то образом овладевшие дайнами обаяния или подчинения. Ничем другим способность усмирения детей не объяснить.