— Я не задержу вас. Просто есть пара дополнительных вопросов.

Бенни раздраженно смотрит на часы.

— Я уже рассказал все, что знаю.

Дюпри качает головой.

— Ну, не совсем.

— Это вы о чем?

— Тогда вы сказали, что не видели его…

Бенни подается вперед, улыбается. Происходящее начинает забавлять его.

— Да.

— Я просил вас позвонить мне, если встретите Винса?

— И я ответил, что позвоню. Послушайте…

— Меня сегодня осенило. Я сказал «Винса», а не «Марти». Я же ни разу не обмолвился, что его зовут Винс. Вы утверждали, что не видели его с самого процесса, но откуда-то знали, что в программе ему дали имя Винс.

Секунду Бенни молча смотрит на него, а потом расплывается в широченной улыбке.

— Да. Смешно. Видите ли… это бесполезно: я мог догадаться, что вы говорите о Марти, а может, вы назвали его Винсом чуть раньше. А вообще, да… умно.

Дюпри подается вперед и делает своей бросок.

— Послушайте, Бенни. Меньше всего мне хочется свалиться на вас, как снег на голову, и причинить вам массу проблем.

— Проблем, — повторяет Бенни, улыбка не сходит с его губ.

— Я просто подумал, что лучше нам с вами поговорить еще раз, прежде чем дело дойдет до прокурора или до ассоциации адвокатов…

Улыбка становится шире.

— До ассоциации адвокатов!

— Поймите, я мог бы помочь вам выпутаться, если вы скажете мне, где Винс, но сделать это нужно сейчас, прежде чем дерьмо обрушится на вас потоком.

Бенни хохочет, потом закуривает, по-прежнему улыбаясь.

— Смотрю, вы изо всех сил строите из себя «плохого полицейского». — Он затягивается. — Так… как, говорите, вас зовут?

— Дюпри.

— Итак, детектив Дюпри. Во-первых, давайте предположим, что я видел нашего друга и обманул вас. Скорее мой член выскочит из штанов, отрастит крылья и начнет летать под потолком, чем вы найдете в Нью-Йорке прокурора, который согласится открыть дело о снятии иммунитета и обвинит меня в столь ничтожном пустяке. Это раз. Во-вторых, я вне юрисдикции прокуроров из вашего Мухосрантауна — при условии, что они люди прямоходящие. И в-третьих, что касается ассоциации адвокатов, могу, если угодно, дать номер телефона главы дисциплинарного комитета, поскольку я был шафером на его гребаной свадьбе! И даже если вам удастся открыть дело, то это будет ваше слово против моего, и, в конце концов, это вообще неважно. Хотите знать, почему?

Дюпри молчит.

— Потому что вы не спросили, видел ли я Винса Камдена. Вы спросили, видел ли я Марти Хейгена. А никакого Марти Хейгена больше не существует. Вы, ребята, это обеспечили. Так что как ни крути… я сказал правду. Марти Хейгена я не видел с процесса. Встречал ли я Винса Камдена? Вы об этом не спрашивали. А теперь вали из моего кабинета и не возвращайся без ордера, кусок говна!

— Мне кажется, вы не поняли, что я имел в виду…

— Нет, я вполне понял, что кто-то пытается надавить мне на нервы!

Бенни доведен до крайнего раздражения, его лицо раскраснелось. Распаляясь, он желает продолжить разговор.

— Давно служишь?

Дюпри смотрит на него сверху вниз.

— Пять лет.

— Тебе сколько?

— Двадцать семь.

— А детективом когда назначили?

Дюпри подумывает соврать, но ему не хочется доставлять удовольствие этому человеку.

— Три недели назад. Я на временной замене.

— Так ты новенький. — Бенни опирается о стол и улыбается. — Ну и как тебе мой город, новобранец?

— Длинные выходные получились, — улыбается в ответ Дюпри.

Бенни смеется и откидывается на спинку кресла.

— Хочешь, дам совет, дурачок ты недоделанный?

— Боюсь, мне он не по карману.

— Даром даю.

Дюпри ждет.

— А совет мой таков. Поезжай домой. Этот город не похож на тот, из которого ты приехал. В Нью-Йорке такая коррупция, какая вам в вашей деревне и не снилась. Тут чтобы ресторан открыть, столько откатов и взяток надо дать, сколько у вас за всю жизнь не дают.

Дюпри внимательно смотрит на него.

— У нас в Спокане тоже хватает ловких плохо постриженных юристов.

Дюпри натягивает куртку, лезет в сумку и достает один листок из досье Марти Хейгена.

— Позвольте, и я дам вам совет. Если снова решите, что удержать человека от женитьбы на вашей сестре можно только, впихнув его в программу по защите свидетелей, постарайтесь не подделывать отчет ФБР.

Он кладет листок перед Бенни, который не смотрит на бумагу.

— Так это лжесвидетельство? Попытка помешать отправлению правосудия?

Наконец Бенни опускает глаза на документ.

— Агент ФБР, который получил ордер на эту прослушку, сказал, что данная стенограмма относится к другому делу — по обвинению человека по имени Брин. — Дюпри указывает на листок. — Кто-то прошелся по стенограмме и заменил Брина на Хейгена. Я рассказал этому агенту ФБР, что вы однокашник прокурора по данному делу, и выяснилось, что он же разбирал дело Джерри Брина. Представляете, какое совпадение?

Бенни прикладывает руку к виску. За окном на улице водитель яростно давит на клаксон.

— Так где же он?

— Я не знаю, — шепчет Бенни. — Мы встречались два дня назад.

— Вы позвоните мне, если он с вами свяжется?

Бенни кивает.

Дюпри выпрямляется и поворачивается, чтобы уйти, но в последний момент перегибается через стол адвоката.

— Как вам, Бенни? Достаточно ловко?

Тик входит в кухню и расплывается в широченной улыбке.

— Мистер Винс! Вы вернулись! — На Тике пекарский фартук, он весь в муке и сахаре. — Как похороны прошли, а? Тоска и всякая чушь собачья?

— Они еще не состоялись, — отвечает Винс.

— Народ тут вас без конца спрашивает. Полицейские. Еще пара каких-то парней. Старик наш вообще трясется. Эх! — Тик подпрыгивает, вспомнив. — А, да. Это же ваш. — Он развязывает фартук и протягивает его Винсу.

— Нет. — Винс качает головой. — Теперь он твой.

— Не я же тут пекарь, — гнет свою линию Тик. — Пекарь у нас вы.

— Нет, я не останусь, Тик. Заехал кое-что доделать. Он твой. Теперь ты пекарь.

Тик смотрит на фартук.

— О, прям как будто вы Оби-Ван, а я Люк[40]. У меня аж мурашки по коже.