— Хорошо, парень. Из тебя получится отличный офицер, — согласился наконец полковник, поднялся с пушки, любовно погладил ствол. — Мне будет так ее не хватать.

— О, в Тауэре есть большие пушки, — сказал Кокрейн, подыграв полковнику с изяществом самого Кина в «Ковент-Гарден».

— Да, Тауэр, — повторил дядя, потирая подбородок. — Мы получим там замену, если понадобится.

— Да, сэр, — Кокрейн подмигнул Рейфу, подталкивая полковника к карете.

Ребекка, выхватив у Рейфа корзину с Аяксом, тоже направилась к карете.

— Мисс Тейт, — сказал Рейф, после того как помог сестрам Гедбери сесть в фаэтон Китлинга и снова возвратился к ней. — Я хотел бы кое-что обсудить с вами.

Она остановилась и посмотрела на него.

Оглядевшись и увидев, что собравшихся не меньше, чем на танцевальной площадке, Рейф выругался по-испански, повернулся и пошел к своей лошади.

Ребекка вполне разделяла его чувства.

Вечером процессия во главе с Рейфом уже ехала по многолюдным улицам Мейфэра, направляясь к фешенебельному городскому дому леди Тоттли.

Казалось бы, он должен испытывать восторг и чувствовать себя счастливым. Ведь он нашел автора романов о мисс Дарби, заработал вознаграждение и может сейчас оставить все это сборище у порога леди Тоттли, иными словами, умыть руки.

Дела.

Рейф поморщился. Да какие там дела? Он знал, как начинать и как заканчивать дело, выполнял это квалифицированно и умело, не ущемляя ничьих интересов.

Но с Ребеккой все обстояло совершенно иначе. Он влюбился в нее. В эту своенравную старую деву из Брамли-Холлоу. Как такое могло случиться? Ведь даже прославленным лондонским кокеткам не удалось разрушить его твердокаменные устои.

У его братьев появится повод поиздеваться над ним и заявить, что его «окрутили».

Он остановил лошадь, чтобы дать возможность элегантно одетым молодым леди, их сияющим матерям, горничным и нагруженным чемоданами слугам пересечь многолюдную улицу.

Рейф пребывал в полной растерянности. Он никогда не делал предложения. И не само по себе предложение привело его в замешательство.

Его бросало в дрожь при мысли о том, что будет после этого. Одно дело сделать ее спутницей его полной опасностей, плохо устроенной жизни. А еще полковник и Аякс. Как мог он обеспечить ей упорядоченную и спокойную жизнь, о которой она мечтала, если едва сводил концы с концами? Ведь надо платить за жилье и кормить Кокрейна. Обеспечить полковника пушечными ядрами, ибо Рейф подозревал, что старый вояка, даже перестав изображать сумасшедшего, время от времени захочет пострелять из пушки.

И еще одна загвоздка. Ребекка будет настаивать на том, чтобы сохранить Бетлсфидд-Парк. Эту развалину? Во всей Англии вряд ли хватит денег, чтобы ее восстановить.

Черт возьми, кажется, столь безумную идею ему подкинула эта сумасбродная девчонка.

— Да, вот они, богатейшие люди города, — сказал Китлинг, останавливая фаэтон возле Рейфа, дотронувшись до шляпы и приветствуя матерей молодых леди. Сестры Гедбери уже несколько часов назад перебрались в удобную карету леди Финч. — Купаются в сокровищах, которые надо перехватить, не так ли?

Рейф искоса взглянул на Китлинга. Тон, которым тот произнес слово «сокровище», насторожил его. Он вдруг вспомнил, что на вечере у леди Финч Китлинг проявлял особый интерес к потерянным сокровищам.

Интерес явно преувеличенный.

А ведь он был в Калькутте в то же самое время, когда там находились и другие. И вернулся, таинственным образом разбогатевший. Во всяком случае, в достаточной степени, чтобы распространить свою щедрость на сестер Гедбери.

Возможно, Китлинг не был таким уж простофилей, каким его считали.

Рейф обругал себя за то, что не обратил внимания на это раньше.

— Где вы собираетесь остановиться? — спросил он.

— Остановиться? Как где? Разумеется, вместе с молодыми леди, — заявил Китлинг.

Оставить его под одной крышей с Ребеккой, если он имеет отношение к кайлашскому убийству? Рейф покачал головой:

— Леди Тоттли никогда этого не позволит. Она весьма строга в соблюдении этикета.

— Гм… Я не подумал об этом. Где вы снимаете комнату, мой друг? Возможно, там есть свободные?

— Севен-Дайалс. Возле «Розы и льва».

Китлинг побледнел, затем разразился смехом, решив, что Рейф, сын джентльмена, шутит. Ведь этот район пользуется дурной славой.

— Что ж, я отправлюсь туда, сэр. — Однако, поняв по выражению лица Рейфа, что тот вовсе не разыгрывает его, снова побледнел. — Тут есть клуб моего отца, — сказал он.

— Который — «Уайтс» или «Брукс»? — небрежно спросил Рейф.

— Не хотел называть его. Скорее всего это коммерческая ассоциация в Саутворке, — предположил Китлинг. — Мой отец слишком прижимист, чтобы тратить деньги на членство в каком-либо респектабельном заведении.

Если предположить, что Китлинг владел всеми этими деньгами, то почему он не присоединился к одному из лондонских более приличных мужских заведений? Или не снял комнаты в одном из более приличных отелей? И почему у этого человека нет камердинера и прочих показных регалий, типичных для тех, кто вернулся из Индии?

По случайному стечению обстоятельств дом Тоттли находился в том же квартале, что и дом его брата Колина.

Рейф редко утруждал брата просьбами, но район Севен-Дайалс находится слишком далеко, чтобы он мог приглядывать за Ребеккой. И за Китлингом тоже. Он оставит Кокрейна в Бридуик-Хаусе в качестве наблюдателя и подумает, каким образом возместить Колину и Джорджи убытки, когда они обнаружат опустошенную кладовку.

Вскоре они оказались перед домом Тоттли. Лакеи спустились с лестницы, словно вышколенные солдаты, во главе с Крамптоном, как всегда неулыбчивым и суровым.

Едва Рейф взглянул на величественный мраморный фасад дома леди Тоттли, как подумал, что правильно поступил, оставляя Ребекку здесь. Никакой убийца, даже самый отчаянный, не рискнет разыскивать ее в этом многолюдном доме. Проникнуть в него не так-то просто.

И пока он не сможет сделать ей предложение, достойное ее мечты, для нее лучше всего пожить здесь.

— Мистер Данверс, — сказал дворецкий леди Тоттли, — ее светлость приглашает вас к себе.

— Мой помощник еще жив? — спросил Рейф напыщенного дворецкого. Рейфу перед этим пришла мысль послать Кокрейна с сообщением, что ей нужно быть готовой принять не двух гостей, а четырех.

Еле заметная улыбка появилась на губах Крамптона.

— Мистер Кокрейн на кухне. Он ест.

— До сих пор? — удивился Рейф. — Кокрейн должен был приехать добрых два часа назад.

— У вашего помощника замечательные способности. — На этом шутливая часть беседы закончилась, ибо со стороны дома донесся приглушенный крик: