«Гаррираз» ждал напротив центрального входа, так как Адольф имел особые инструкции как раз на такой случай. Дорога домой заняла порядочно времени, и в Карилью мы вернулись уже затемно. Под конец в квартале от моего особняка стимер встал, и, оставив ругавшегося на чем свет стоит Дорэ разбираться с поломкой, мы с Себастиной добрались пешком. Разумеется, слуги не спали. Мелинда сбивчиво сообщила, что чердачный постоялец уже улетел, а Луи отправился разогревать ужин.

Позже, после опробования новой ванны с горячей водой, я вошел в свой кабинет, держа чашку чая. Следом неслышно проскользнула Себастина. Остановив ее от зажигания света и расположив свое усталое тело в кресле, я приказал внести изменения на следственную доску.

– Пропадающие дети, Себастина.

– Отмечено, хозяин.

– Это не в приоритете, но пусть остается, у меня такое ощущение, что это важно, как и цирк. Нужно больше узнать об этом странствующем балагане.

– Всенепременно, хозяин, займемся этим завтра?

– Нет. Есть приоритетная линия расследования. Художник мертв, и след от его трупа ведет к пайшоанцам.

Отчего-то чувствуя себя совершенно разбитым, я прошел к открытому настежь окну и встал там, любуясь звездами. Голос утверждал, что слежка все еще не снята, но теперь агенты эл’Рая сидели только в доме через улицу. Меня это не беспокоило, голова занималась другим, пока глаза следили за небом. И я увидел то, чего ждал: внезапно над Орлеской вспыхнула новая звезда, так низко, что, казалось, она парила над крышами, а не в небесной черноте. Какие-то мгновения посветив зеленым, звезда исчезла.

– Простите, хозяин, кажется, я кое о чем забыла упомянуть сегодня.

– Забыла? Ты?

– Да, хозяин, простите.

Я повернулся к темноте, в которой угадывался силуэт моей горничной. Забыла. Себастина. Она никогда ничего не забывала, помнила буквально каждое прожитое рядом со мной мгновение. А теперь… хотя стоило ли удивляться? Моя память давно перестала быть безупречной, разум притупился, а способность контролировать эмоции ослабла. Я все еще был лучше многих, но с собой прежним соперничать не осмелился бы. Себастина же являлась неотъемлемой частью меня, помещенной в обособленный организм. Ее ментальная деградация была лишь вопросом времени.

– Слушаю тебя, Себастина.

– Сегодня мы познакомились с женщиной по имени Сарави. Но я уже встречала одного викарна, хозяин.

– Неужели?

– В день нашего первого визита в обитель Лакроэна под одеялом с моей стороны находилась одна из их вида.

– Вот как? Сарави?

– Нет, другая.

– Хм. Покойный придерживался крайне либеральных взглядов не только относительно пола, но и вида партнеров. Значит, рядом с ним ошивался агент старика эл’Рая, целью которого, возможно, была все та же посылка, но киска упустила добычу. Я все же придерживаюсь актуальности пайшоанского следа.

– Наши дальнейшие действия, хозяин?

– Время покажет, Себастина. Пожалуй, завтра мы все же сходим в цирк.

Позже Себастина помогла мне устроиться в постели и удалилась. Я знал, что она отправилась заполнять страницы дневника, и теперь это показалось мне грустным.

Пятый день от начала расследования

Раздавшийся где-то наверху грохот вырвал меня из неверных объятий сна, я немедленно вытащил из-под подушки револьвер. Так и лежал в тихих предрассветных сумерках, пока в дверь спальни не постучались.

– Тревожные вести, хозяин, – тихо произнесла Себастина. – Что-то случилось на западе, в ботанических садах Иеронима Уваро.

Я поднялся в тот же миг, указывая на гардероб, дабы Себастина помогла мне одеться.

– Подробности.

– Не лучше ли будет узнать все из первоисточника, под которым я подразумеваю нашего соседа с чердака?

– Нетопырь?

– Да, хозяин, он прилетел пятнадцать минут назад, в плохом состоянии.

– Надеюсь, ты переполошилась не из-за того, что его кто-то подстрелил? Достаточно было вызвать врача. Или ветеринара.

Тем не менее вскоре я поднялся на чердак, где в темноте – заря все еще не занялась – лежал туклусз. Себастина поднесла подсвечник, никаких ран, кроме нескольких кровоточащих царапин, не виднелось.

– Мне сообщили, с вами случилось какое-то несчастье, – сказал я, жестом приказывая потушить свет.

– Спасибо, что озаботились, – тихо ответил он. – Вы видели вспышку?

– Вспышку? Нет. Себастина?

– Около часа назад, хозяин, имела место вспышка, небо над городом на долю секунды просветлело, будто днем. Луи, стоявший на часах в это время, сказал, что небосвод просиял и тут же потух.

– Про это я и говорю, – согласился нетопырь. – Я летал над Чердачком и Зевильей, ловил мотыльков, ветер дул с северо-востока, как часто бывает по ночам, охота не шла. Тогда я решил полетать над Паронго, там всегда больше ночных насекомых и птиц. С высоты я увидел, что на земле что-то происходит, какие-то вспышки, какой-то шум. Опустившись ниже, я стал летать кругами над оранжереей. Я понял, что там кто-то сражался, кто-то стрелял, кто-то кричал как перед смертью. Какие-то люди… или кто-то похожий на людей, стремились попасть наружу, а внутри… не знаю, мне кажется, там был огонь и даже молнии, но потом – вспышка! Я ослеп мгновенно, будто само солнце ударило по глазам. И все стихло внизу. Добрался домой на слух, правда, причердачился не очень удачно.

Потребовалась почти минута, чтобы я смог переварить и усвоить услышанное. Кто-то напал на ботанические сады Иеронима Уваро. Кто-то получил жесткий отпор. Потом что-то вспыхнуло, и нетопырь ослеп. Обратно добрался благодаря эхолокатору.

– Вам что-нибудь нужно кроме врача?

– Врача? Было бы очень кстати, хотя не уверен, что кто-то станет лечить меня.

– Был бы специалист, а остальное сделает золото.

Спустившись, я приказал Луи отыскать врача. Мелинда была определена в ночной караул. Дорэ отсутствовал, он отправился вместе со сломавшимся стимером в ближайшее ремонтное депо на конном эвакуаторе.

– Получается, нам не на чем пересечь город, – сказал я, ступая с порога в раннее утро.

– Я могу понести вас на себе, хозяин, как тогда…

– Ни за что в жизни. Нужно взять извозчика или стимер, да где же его найти в такое время?

– Может, попробовать тот, что принадлежит зеньору Рому.

– У него есть стимер?

– Сбоку у дома зеньора Рома я заметила небольшой навес, под которым стояла пыльная колымага. Если она на ходу, мы могли бы испытать удачу, хозяин.

– Хм, будет неловко будить старика.

Как вскоре выяснилось, будить Рома не пришлось. Он быстро открыл нам дверь, со стаканом виски в одной руке и обрезом – в другой. Впрочем, разглядев ночных визитеров, оружие лариец убрал.