фальшивой истинной. И пусть это лишь действие проклятья, мне все равно. Я "сломался" еще в тот момент, когда отогревал на руках замерзшую фею в старом святилище Санкристэль.

Бессмысленно врать самому себе. Следует посмотреть правде в глаза и принять поражение с достоинством. Признать, что проиграл. Я хотел мести, но не могу мстить той, которую полюбил, той, что некогда была злобной и капризной бестией, а сейчас почему-то служит голосом совести и защищает меня от нападок и интриг обитателей дворца. Если это действительно ее порыв, а не наука Вивьен, из нее может получиться хорошая королева.

Я всегда был один. Боролся с мнением общества, которое, глумясь, тыкало в меня пальцем и делало ставки, кто станет следующей "истинной", в то время как я сходил с ума, сопротивляясь проклятию, тщетно пытаясь справиться с собой.

Впервые кто-то встал на мою защиту, не требуя ничего взамен, не осуждая…

Что-то мне даже совестно за свой порыв отомстить!

Найдерель ушла, и моя фейская женушка тут же изменилась. Отступила на шаг, пытается взять себя в руки, но все равно затравленно косится в мою сторону и негромко просит:

— Я утомилась. Ваше Величество, могу я немного побыть у себя, чтобы восстановить силы?

— Конечно, отдыхай, если тебе это необходимо. Я провожу тебя, — произнес с внутренним сожалением и протянул руку, на которую Азалия, чуть помедлив, все же оперлась. Как же мне разбить эту стену страха и недоверия? Как укусить ее, чтобы никто не смел посягнуть на то, что принадлежит мне?

Ее хотел подставить Уго. Теперь он в темнице, но есть еще Фелис, жаждущий власти. Дурные предчувствия роились в моем сердце.

Я вел Азалию в покои на женской половине, укрытые моим защитным куполом. Фея тут же отняла руку и отошла к окну, стараясь быть как можно дальше от меня. Ее изящный, тонкий силуэт на фоне громад ледяных вершин, что величественно возвышались за окном, казался таким хрупким…

Как же хотелось подойти ближе, обнять ее, вдохнуть аромат волос, прижать к себе… но она не позволит, снова испугается. А мне надо заняться эльфийской делегацией и дождаться вечера, чтобы выйти на связь с отцом и посоветоваться с ним о том, что делать с Уго.

Не устояв, все же подошел ближе и оперся рукой о стену рядом с окном, делая вид, что любуюсь горами. Фея замерла, затаив дыхание, но ее сердце ускорилось, выдавая ее желание сбежать.

Я медленным движением отодвинул светлую шелковистую прядь волос с ее лица, наслаждаясь тем, как та скользит по коже, мечтая ощутить этот шелк на своей груди, когда она будет спать в моей постели. Девушка резко развернулась ко мне лицом и негромко попросила:

— Пожалуйста, не надо…

Я видел, чего ей стоило не броситься в другой угол комнаты. Она побледнела и сжала кулачки, комкая подол платья, но устояла, сознавая, что стоит ей побежать — и охотничий инстинкт зверя заставит меня сорваться в погоню за добычей.

— Боишься, — констатировал я, и, получив в ответ утвердительный кивок, все же обнял ее, крепко прижав к себе, зарывшись лицом в волосы. О, этот запах…

Маленькие ладони тут же легли на мои плечи в попытке оттолкнуть, и даже эти прикосновения мне были в радость.

— Отпустите, п-пожалуйста… — произнесла моя дрожащая добыча, обреченно перестав брыкаться, признавая, что я сильнее. Стихии, ну что с ней делать? Напоить, чтобы забыла страх? Жена-вельхотари для оборотня сущее наказание. Ответной ласки не дождешься, хорошо еще, если не сбежала прочь. В истории Кильмаари известен лишь один случай, когда барс сошелся с феей. Говорят, он прожил несчастным рядом с истинной, несмотря на связь магии, судеб и душ. Неужели такова и моя судьба? Или, может, мой далекий предок просто не нашел, на какой виверне подъехать к своей вельхотари?

— Тш-ш-ш… тише, глупая. — Я дважды медленно огладил спину феи, чувствуя, что от ее близости просто пьянею. — Я никогда никого не брал силой — и тебя не буду. Дай мне почувствовать, что ты рядом, хоть на одну минуту. Мой зверь без тебя сходит с ума. Вы, феи, не представляете, что значит для оборотня истинная пара. Должно быть, для тебя это звучит смешно, но я так скучаю по твоему присутствию, что даже злиться на тебя больше не могу. Я вижу тебя во снах, я брежу тобой… — От жадного поцелуя Азалия увернулась, так, что мои губы лишь вскользь мазнули по точеной скуле.

— Как десятками других до меня. Ваше Высочество, это только проклятие.

— Мне уже все равно.

— Отпустите. — Фею по-прежнему била дрожь, но натравливать на меня своего летуна она не спешила.

— Обязательно отпущу, но ты назовешь меня по имени.

— Лоренсо, отпусти меня.

Жестокая. А я-то думал, она еще хоть немного покапризничает, позволяя обнимать себя. С сожалением выпустил из рук свою фею и отошел на несколько шагов, борясь с искушением вернуться и все же поцеловать упрямый изгиб точеных розовых губ.

— Во дворце нынче неспокойно. Я установил защиту. Покинуть комнату ты можешь только со мной.

— Вы меня запираете? — с вызовом произнесла Азалия, вздернув подбородок и приподняв тонкую бровь.

— Скорее прячу от недоброжелателей. Поверь, так будет лучше. Вечером я приду за тобой, и мы поужинаем вместе. Я хочу кое-что с тобой обсудить.

Наташа

Как ни странно, я действительно чувствовала себя уставшей. Страх перед двуликим и постоянная необходимость лавировать в бурном водовороте дворцовых интриг выматывали.

Набрав ванну, я бросила в воду горсть ароматической соли и с огромнейшим удовольствием залегла отмокать. Спасибо Уго за то, что изобрел магический водопровод!

Я медленно, с наслаждением мылась и думала о доме. О мире, в котором жила раньше и из которого сбежала, до глубины души расстроенная предательством любимого человека. Когда я согласилась на сделку с феей, мне казалось, новая жизнь решит все мои проблемы. Но оказалось, и в сказочном мире жизнь далеко не беззаботна. Тут полно трудностей.

В родном мире я потеряла веру в счастливую жизнь и в свои силы. Неудачи заставили меня заявить, что я лучше состарюсь с