Россия, Москва, май 2021 года

Кофемашина отключилась, и кухню наполнил густой приятный аромат арабики. Рината, закатав сползающий рукав чёрной, доходящей ей до середины бёдер рубашки, взяла чашку и блаженно втянула запах. Кофе. Да, идеальное начало утра. Времени на часах было совсем мало, Игорь еще спал, а она… Отпив глоток, Рината пристроилась на подоконнике. Эту ночь они провели вместе. Она проснулась у Игоря на груди, его рука лежала на её талии и… ей давно не было так хорошо.

Вздохнув, Рината привалилась затылком к окну, сделала еще один глоток и поставила чашку рядом, на подоконник. Затем подобрала одну ногу и уткнулась подбородком в коленку. Волосы беспорядочно рассыпались по плечам, окутывая её шелковистым покрывалом.

Минувшим вечером, едва они, тяжело дыша, оторвались друг от друга, Рина, памятуя о прошлом разе, поднялась с кровати и принялась искать свою одежду. Игорь лежал на боку и, подоткнув под голову подушку, молча наблюдал за ней. И когда она, не с первой попытки, но все-таки нашла своё платье, встал с постели. Подойдя к ней, мягко высвободил ткань из её руки. Бросил на стул, поверх своих брюк, небрежно свисающих со спинки. Ладони его практически невесомо прошлись по её плечам, от локтей и выше. Губы коснулись лопатки.

— Останься, — сипло выговорил Игорь и вновь скользнул губами.

По коже Ринаты побежали мурашки, она нервно выдохнула, но не двинулась с места. Меж тем он, перекинув её волосы на плечо, прошелся пальцем по татуировке. Четыре большие и пять маленьких птичек. Самая последняя, переходящая на шею, была самой свежей. Последний чемпионат мира и последняя птичка. Четыре большие — её золото Олимпиад. Губы его, мягкие и теплые, проследовали за пальцами. Чувственный поцелуй каждой птице. Не выдержав, Рината хрипло застонала и откинула голову на его плечо. Прикрыла глаза и тут же ощутила, как руки его накрыли её грудь, легонько сжали. На ней абсолютно ничего не было. И на нём… Она чувствовала, как он хочет её, как желает быть с ней. И она… чёрт возьми, она не хотела уходить!

— Обещай, что ты будешь молчать. — Голос её, казалось, принадлежал вовсе не ей. Будто бы это кто-то рядом.

— Обещаю, — прошептал он ей на ухо и прикусил мочку. А ладонь его, оторвавшись от груди, проследовала ниже, к самому сокровенному. Пальцы, коснувшись складочек, нежно погладили, губы не переставая ласкали птичек, оставляли влажные следы на плечах и шее. И Рината провалилась в бархатно-сладкую бездну, вынырнуть из которой смогла лишь к утру. В его постели. Рядом с ним.

Проснувшись, Игорь дотянулся до брошенного на тумбу телефона и удивленно вскинул брови. Почти восемь утра. Когда он позволял себе такую роскошь? В последние годы вскакивал не позднее пяти, а теперь… С кухни доносилось жужжание работающей кофемашины. Тихое и монотонное, совершенно обычное, оно, тем не менее, пробудило в нём странные чувства. На подушке, лежащей рядом, он заметил черный длинный волос. На стуле валялось бежевое платье. Рядом с ножкой — одна туфля. В его комнату проникла Рината. Рината проникла в его жизнь. И это было так… естественно, будто бы все эти годы она была здесь. Если это — их личный Ад, то он согласен остаться тут навечно. С ней. Наполняя легкие ею до отказа.

Поднявшись с постели, он натянул нижнее белье, брюки и вышел в коридор. Хотел сразу пройти в душ, но в ведущем на кухню дверном проёме заметил Ринату. Она стояла к нему спиной, копаясь в шкафчике для посуды. Силуэт её чуть вырисовывался под его слишком широкой для неё чёрной рубашкой. Её блестящие на пробивающемся сквозь оконное стекло солнце волосы, казались чем-то нереальным — дорогой шёлк с рассыпанной по нему алмазной пылью. Длинные голые ноги, пальцы, сжимающие кружку. Игорь почувствовал, как в штанах снова становится тесно. Он хочет ее. Он постоянно хочет её. Его возбуждает сам факт присутствия её здесь, в его квартире, на его кухне. А ещё его рубашка на ней… Принцесса мрачного подземелья… Только почему-то любое подземелье уже не кажется столь мрачным, стоит ей озарить его своим великолепием.

Игорь сам не заметил, как оказался за её спиной. Почувствовав его присутствие, Рината развернулась и посмотрела на него снизу вверх. Глаза — горные озёра. Да, если это ад, он согласен. Сладкий, тягучий. Он готов всю жизнь смотреть в её глаза. Рината до сих пор держала кружку. Синюю. С желтыми ромашками. Его память. В ней — его память о ней.

Он дёрнул рубашку на её груди. Застёгнутая на пару пуговиц, она распахнулась. Пуговицы отлетели и с негромким стуком упали на пол. Рината неотрывно смотрела на него, и он плавился под её взглядом. Она медленно поставила кружку на столешницу и только потом подалась вперед, целуя его страстно, ненасытно, властно. Горячо и влажно. Он принадлежит ей. Он её. Для неё. Всегда.

Рубашка скользнула по плечам на пол, руки Игоря вовсю исследовали спину и плечи Рины. Она чувствовала, как всё ее тело пульсирует жаром, как ноги начинают подгибаться, а дыхание сбивается. Застонала, ощутив его пальцы на своей груди. Как же ей нравились его ласки… Рина запрокинула голову, подставляя изящную шею нетерпеливым губам, в блаженстве прикрыла глаза. Коротенькие ноготки ее, немного царапая, заскользили по лопаткам Игоря, вдоль его позвоночника. Когда он довольно резко дернул ее за волосы, открывая себе еще больший доступ к телу, Рина впилась в его кожу, оставляя красные следы в форме полумесяцев. Живот свело судорогой, всё внутри ныло. В отместку он намотал черные волосы на ладонь и потянул ее голову назад.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Касания к груди — немного грубые и вместе с тем не переходящие грань. Именно этого она ждала, именно этого хотела, именно так и только с ним, с мужчиной, которому, вопреки прошлому, вопреки здравому смыслу, принадлежит она вся — её тело, её душа и даже разум.

Низом живота она ощутила его возбуждение и снова застонала. Тело ее пульсировало в предвкушении, из приоткрытого рта вырывалось горячее дыхание. Облизнув губы, она расстегнула ширинку его брюк и запустила пальцы под бельё. На это Игорь ответил настойчивым поцелуем, в котором легко можно было угадать все: желание, жажду владеть ею и бескомпромиссное право ею обладать. Порывисто поднял над полом и усадил на подоконник. Её разгорячённое тело соприкоснулось с холодной поверхностью стекла, и она, застонав от этого контраста, легко прикусила губу Игоря. Он провел ладонями по её бёдрам, задержался на коленках и снова заскользил вверх, к подтянутому животу и дальше — к груди с твёрдыми от возбуждения сосками. Вот она, завораживающая родинка, а вот эти прекрасные ключицы…