— Заедешь сегодня за мной?

Прижимаясь к противоположным стенам, Игорь и Рината стояли в просторном лифте. Рината насмешливо скривила губы и качнула головой:

— Тебе не кажется, что мы еще не на той стадии отношений, чтобы я тебя после работы забирала?

Створки раскрылись, и они, выйдя из кабины, направились к выходу. Придержав дверь, Игорь пропустил Рину на улицу, а после вышел и сам. Солнце уже ярко светило, было тепло и душно.

— Ты моя жена, — отметил он, улыбаясь.

— На бумаге, — напомнила Рината. Она старалась сохранить серьезное выражение лица, однако уголки губ всё же дрогнули в ответной улыбке.

Они подошли к машине, но на этот раз Рина не дала Игорю даже шанса усесться на водительское кресло.

— Хочешь, чтобы я завезла тебя в Федерацию — за рулём буду я! — ответила она на его немое недовольство.

— И когда ты успела выучиться на права? — Он обошел машину и забрался на пассажирское сиденье.

— Захочешь — найдёшь время, — просто ответила Рината. Она бросила сумку назад и покосилась на Игоря: — Пристегнись. — Хмыкнула и завела автомобиль.

— Что ты еще успела сделать за это время?

— Закончила универ. — Рината тронула «Рендж Ровер» с места. И в ответ на недоверчивый взгляд Игоря добавила: — Заочно.

— Родила ребёнка, выучилась на права, получила высшее образование… выиграла две золотые олимпийские медали и пять чемпионатов мира… Ты вообще человек? — пошутил Игорь, откинувшись на кресло.

Но Рината вдруг помрачнела. Несколько секунд в салоне стояла тишина, после чего она проговорила:

— Хочешь выжить — умей вертеться. Да? — бросила она на него какой-то странный, совершенно ей несвойственный взгляд.

Игорь нахмурился.

— Это ты сейчас на что намекаешь? — холодно поинтересовался он.

— Я? — округлив глаза, Рината покривила губы. — Тебе и тридцати не было, когда тебя назначили президентом Федерации. И не говори, что за красивые глазки или какие-то особые заслуги.

— Не за красивые глазки. На дорогу смотри! — гаркнул он, заметив на пешеходном переходе парочку, которую Рина, по всей вероятности, не видела. Резко остановив машину, она снова взглянула на него.

— Вы с Максаковым отлично спелись. Сняли с должности моего отца…

— Твой отец сам подал в отставку! — возразил Крылов. Разговор грозил выйти из-под контроля, и ему это совершенно не нравилось. Что она знает? Что она вообще может знать и какое право имеет говорить о том, о чём совершенно не в курсе?!.

— Он подал в отставку, потому что понял, что под него копают. — Внедорожник резко двинулся с места, и они снова понеслись вперёд. — Владимир Николаевич внёс неоценимый вклад в развитие фигурного катания. И не только в нашей стране. А ты… — Она снова покривилась и дернула плечом. — Ты во главу угла ставишь лишь свои желания. Посмотрим, насколько тебя хватит при поддержке твоего Максакова.

— Постараюсь тебя разочаровать и проработать на посту не меньше, чем твой папочка, — язвительно отозвался Игорь. А потом добавил: — Ты правда хочешь это обсуждать?

— Нет, — бросила Рината.

— Отлично.

Довольно долго они ехали молча. Пытаясь усмирить раздражение, Игорь смотрел вперёд, на серую ленту дороги и маячащие впереди машины, Рината же была погружена в свои собственные мысли. В голову невольно полезли воспоминания и о ситуации с Алисой, и о её собственной. Серьёзнейшая травма, тренировки в чужой стране… И всё это при полном отсутствии поддержки со стороны Федерации России. Да что уж, взять хотя бы этот шантаж школой матери…

— Так ты заедешь за мной перед тренировкой? — вновь осведомился Игорь, когда до места осталось всего-ничего.

— Нет. Вечером у меня встреча.

— И с кем?

— Крылов, ты каждый мой шаг собрался контролировать?! — Рината возмущенно глянула на него, но он молча продолжал сверлить её взглядом, требуя ответа. — У меня встреча с Мариной в кафе у школы.



— С какой еще Мариной? — напрягся Игорь.

— С Самариной, — без задней мысли уточнила Рината и остановила машину. — Приехали. — Повернулась к нему вполоборота и качнула головой. — Что? Что не так?

— Что Самариной от тебя понадобилось?

— Ну… — Рината наигранно закатила глаза и, ухмыльнувшись, заговорила: — Она журналист и хочет взять у меня интервью. Не вижу в этом ничего предосудительного. Или мне и это запрещается?

— Почему именно она? — с нажимом спросил Крылов.

— Потому что она мне позвонила и попросила об интервью.

Рината плохо соображала, что означает такая странная реакция Игоря. В Штатах они с Самариной несколько раз пересекались на соревнованиях и успели немного пообщаться. Помимо этого, работая на американском телеканале, Марина дважды снимала репортажи о её подготовке к чемпионату мира и олимпийским играм. Рина понимала, что между Самариной и Крыловым пробежала чёрная кошка, но когда именно и что послужило причиной — представления не имела. Да и не интересно ей было. Хватит и того, что она сумела посмотреть на Самарину другими глазами. Приятельницами они, конечно же, не стали, но и неприязни Марина у неё больше не вызывала.

— Ясно. — Игорь выбрался на улицу. — До вечера, — сухо попрощался он и хлопнул дверцей.

— До вечера, — скорее самой себе сказала Рината и поехала прочь.

На часах было уже десять утра. Следовало поторопиться в школу. Мало ли что там у Крылова! Чего удивляться — с его-то характером!

День прошел быстро. Помогая матери в тренировках младшей и средней групп, Рина не заметила, как время приблизилось к шести вечера. На лёд вышла группа Миронова, точнее, её часть — Полина Крушельницкая и Антон Родионов — Макса с Лизой видно пока не было. Встречаться с Самойловым после вчерашнего не хотелось, и Рина, взяв с собой Николь, отправилась на встречу с Мариной. Кафе, где была назначена встреча, находилось чуть дальше по улице, и они решили прогуляться пешком, тем более что погода к этому располагала.

— Мама, я хочу жить с тобой, — заявила Ника, обхватывая ладошку Рины своими маленькими, но очень цепкими пальчиками.

— Мы это уже обсуждали, кнопка. Комната пока не готова. И разве тебе не хочется побыть с Серёжей? — склонив голову к Нике, ласковой улыбнулась Рината.

— Мама, я хочу жить с тобой, — упрямо повторила Николь и, нахмурившись, вовсе остановилась. — Когда я буду жить с тобой?

Она попыталась вырвать руку, но Рина не дала — удержала. Дочь у неё была тоненькая, маленькая, но до жути упрямая. И иногда это доходило до крайностей. В такие моменты Рината просто не знала, что делать. Потакать Нике было нельзя, но и смотреть в её глаза, когда она начинала плакать, у неё тоже не хватало выдержки.