— В любом случае, Камилла, я только что предложил вам защиту и власть своего имени.

— Но как вы смеете! У вас не было права говорить так. Вы не обсуждали со мной вашу новую игру. Вы не имели права!

— Игру?

— Очевидно!

— Допустим, я имел в виду только то, что сказал. Допустим, это вовсе не игра, не ложь, а голая правда.

Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки.

— Нет! Нет правды, и никаких… обязательств! — Она задохнулась от возмущения. — Я сказала вам…

— Да, помню: вы привыкли все решать сами.

— И я не разрешила бы вам делать такое смешное заявление!

— У меня тоже есть выбор, Камилла.

— Но вы не вольны выбирать, если дело касается меня! — выкрикнула она. — Вы обойдетесь мне слишком дорого — вы лишите меня всего. Я люблю свою работу. Моя жизнь наконец-то устроилась. Неужели вы не понимаете? Все ваши замечательные так называемые друзья в лепешку разобьются, чтобы разузнать все о негоднице, обольстившей вас! Все обернется пародией! Вы не понимаете? Они изваляют меня и Тристана в грязи. Меня изобразят расчетливой карьеристкой, желающей продвинуться по социальной лестнице за счет соблазненного чудовища. Я буду…

— Не вполне готовы подняться и встать рядом с чудовищем, а?

— Что?!

Камилла выдохлась. Молчал и Брайан.

Перед ними неожиданно возник Руперт:

— Поздравляю, Брайан! Зеленею от зависти. Разрешите?

— Спасибо, Руперт. Не возражаю.

Руперт закружил ее в танце.

— Дорогая мисс Монтгомери! Приношу вам самые глубокие и искренние поздравления! Удивительно. Вы оказались той самой девушкой, которой наконец-то удалось соблазнить Брайана! Все говорили, что невозможно пробить его баррикады, но вам удалось взять эту высоту, и я теперь понимаю почему! Признаюсь, вы сегодня просто очаровали присутствующих! Вы имели успех еще до публичного заявления, однако теперь…

— Змея! — закричал кто-то.

— Ох ты, боже мой! — отозвался другой.

— Это аспид Клеопатры!

Танцующие сбились в кучу. Скрипки взвизгнули и замолкли. В толчее Камилла сразу потеряла Руперта. Она не сомневалась — он бежал.

— Это кобра! — закричали в зале.

Поднялась паника. Музыканты побросали свои инструменты. Бежали увешанные бриллиантами красавицы. Следом за ними спешили высокие, крепкие, элегантные мужчины. Исчезли даже полицейские из охраны, специально ангажированные на вечер для безопасности!

— Боже милостивый! Я поймаю ее… поймаю!

Она узнала голос Алекса.

Внезапно раздался пронзительный крик.

Пока остальные метались, не зная, куда бежать, Камилла ринулась прямо на крик, помочь другу. Среди опрокинутых стульев и разбитых бокалов лежал Алекс. Рядом с ним дыбилась кобра, угрожающе подняв голову и раздувая капюшон. Он ее поймал, но тварь успела укусить — и никто не решался теперь подступиться. Змея была раздражена и внушала ужас.

— Убейте ее! — выкрикнул кто-то, когда кобра растерянно заметалась, не зная, куда уползти.

— Господи, помоги! — Брайан взлетел в прыжке и точно приземлился ботинком на шею змеи, чуть ниже головы. Затем наклонился и поднял животное. Кобра шипела и извивалась, отчаянно стараясь вырваться, но его хватка была крепкой.

— Сюда! — кричал Обри.

Он подбежал с брезентовым мешком в руках. Змею опустили в мешок, и Обри унес ее прочь под крики «Убить ее! Убить!».

— Боже мой, зачем же держать здесь такую тварь!

Камилла понимала, что змея ничего не натворила, — она вела себя вполне естественно. Виновен тот, кто не сумел обеспечить безопасность ее содержания. Алекс!

Камилла метнулась вперед и опустилась на колени перед Алексом, стараясь отыскать на его теле след от укуса змеи. Она нашла две точки на левой руке. Столовый нож лежал на полу. Она быстро надрезала кожу, прижалась ртом к ранке и стала отсасывать и сплевывать змеиный яд. Чья-то рука легла на ее плечо и потянула вверх. Она запротестовала, глядя в пронзительно-голубые глаза Брайана, смотревшие на нее из прорезей кожаной маски.

— Отпустите меня, я знаю, что делаю.

— Камилла, вы рискуете жизнью, — резко сказал он.

— Я знаю, что делаю, клянусь…

— Откуда?

Она вздернула подбородок:

— Из книг, разумеется!

Но он все-таки оттащил ее в сторону.

— Мне ли не знать, какой яд лучше глотается, — спокойно произнес он, опустился на колени и продолжил процедуру.

— Врач! Здесь должен быть врач! — сердито кричал лорд Уимбли, вышагивая по залу. — Я приказал, чтобы эту тварь на ночь убрали подальше. Обри, как она выбралась? Ведь это несчастье. Не благотворительный вечер, а трагедия!

Камилла смотрела на него и чувствовала, как ледяной холод ползет по жилам. Алекс может умереть, а лорд Уимбли беспокоится о своем благотворительном мероприятии!

— Обри! Черт бы тебя побрал!

— Лорд Уимбли, Алекс сам проследил, чтобы змею убрали из зала! — вскинулся Обри.

Пока шел спор, Брайан добросовестно продолжал отсасывать и сплевывать яд. Наконец он встал и спросил:

— Врача нашли?

Вышел мужчина, несколько нервный с виду. Он поморщился, заметив, что наступил на ядовитую жижу на полу.

— Человек умирает! — воскликнула Камилла.

— Сделаю, что смогу, сделаю, что смогу… — бормотал мужчина. Он вытащил из черной сумки стетоскоп и послушал грудь Алекса. Затем посмотрел на стоявших вокруг немногочисленных свидетелей и сокрушенно покачал головой.

— Нет! — вскричала Камилла. — Нет!

Она снова опустилась на колени перед Алексом, приложилась ухом к его груди и прислушалась. Ни звука!

Эвелин стояла у входа в музей вместе с Рупертом.

— Ее поймали. Ее унесли, — сказала леди Лавиния, подбегая к ним.

— Но какой теперь от этого толк, правда? Бал, так сказать, окончен. — Руперт поежился.

— Руперт! Тот усердный малый, который ринулся нас спасать, мертв! — укорила Лавиния.

— Бедняга. Надеюсь, он не страдал. Говорят, такая смерть мучительна.

— Да, ужасна, — прошептала Эвелин.

Руперт внимательно посмотрел на нее:

— Эви! Простите. Слышал, вы первая обнаружили тогда родителей Брайана. — Он заметил, что она подавлена, и добавил: — Простите, не хотел напоминать вам о прошлом. Жаль, что происшествие омрачило такой прекрасный вечер. Какие ошеломляющие новости! Эвелин, вы даже словечком не обмолвились.