Есть! У дальней стены шевельнулась какая-то тень. Не раздумывая, я скатал на ладони огненный шарик и швырнул его в ту сторону. Ударившись об пол, он взорвался тучей искорок, и вспышка света на пару секунд озарила… кошку!

Обычная кошка светлой масти — в темноте так вовсе кажущаяся белой! — с шипением припала к полу, дергая хвостом. Я уже попятился, ругая себя за слабость — надо же, спутать кошку и призрака! — но в этот миг откуда-то возник Зверь. Черный кот с коротким рыком ринулся вперед и подмял под себя зверюгу.

— Стой! Прекрати! Ты что?

Первым порывом было разнять сцепившихся в схватке тварей, и я сорвался с места, спеша растащить их. Меня остановили две вещи: во-первых, обе кошки или коты дрались в полном молчании. Не было ни шипения, ни мяуканья, ни злобного завывания, словно все звуки разом умерли. И второе — не успел я, заострив на этом внимание, решить, что делать дальше, как белая кошка отшвырнула от себя Зверя, словно игрушку. Тот кубарем прокатился по полу, натолкнулся на составленные у стены козлы для столов[17]и остался лежать пушистой тряпкой.

Я проводил его глазами и снова повернулся к странной кошке, но там ее уже не было. Вместо нее у стены стояла невысокая хрупкая девочка лет десяти, в белом платье, с распущенными волосами и венком из живых цветов. Цветы пахли так сильно, что захотелось чихнуть.

— Ты что здесь делаешь? — машинально поинтересовался я.

— Нет, — прошелестел тихий голосок, — это что ты делаешь здесь?

— Я тут… мимо проходил. А что, нельзя?

— Нельзя. — Девочка покачала головой. — Это мой замок.

— Так я и не претендую! Я просто хочу узнать, что…

— Ты здесь чужой. Уходи!

— Рад бы, но не могу…

— Тогда ты умреш-шь!

С этими словами девочка мгновенно превратилась в уродливую тварь. Рассматривать ее времени не было — еще не до конца сменив облик, сущность уже кинулась в атаку.

Я еле успел выставить простейшую защиту — черкануть по полу ногой, крутнувшись вокруг своей оси, — но и этого оказалось достаточно, чтобы нападение захлебнулось. Чудовище отлетело к стене, с грохотом свалив прислоненные к ней козлы, словно было из плоти и крови. Это его разозлило еще больше, и оно снова кинулось в бой. С тем же результатом.

— Ты… — послышался низкий рев, — как ты это делаешь?

Я пожал плечами — мол, догадайся сама. На самом деле мне было трудно болтать и усилием воли удерживать защитный круг. Обычно некроманты используют всякие дополнительные приспособления — круг чертят мелом, устанавливают свечи, рисуют руны, кропят кровью и выпивают перед действом настой, концентрирующий внимание, — это высвобождает силы и время. Если ничего этого нет, приходится действовать…

Все, я отвлекся! Почувствовав слабину, тварь снова ринулась в атаку. На сей раз ей почти удалось пробить мою защиту, но я успел, отпрянув в сторону, отмахнуться ритуальным ножом. Не бог весть какое оружие, но клинок-то был зачарован. Он вспыхнул ярким светом, ослепив всех, и тварь покатилась по полу, сбитая в полете. Личина уродливого чудовища сползала с нее клоками, как гниющая плоть. Передо мной снова был человек. Только на сей раз не девочка — и хвала богам, а то так Динку напоминала, что аж жуть! — а вполне сформировавшаяся девушка. Неизменными остались лишь белое платье и цветы в волосах. Даже сами волосы изменили цвет — стали темнее и слегка вились… точь-в-точь, как…

Ох, бесы! Напротив меня медленно выпрямилась…

Линда! Ее лицо. Ее фигура. Ее голос. А ведь это оно, это существо, и убило Робина Беркану!

— Уходи.

— Ты кто? — прозвучал самый идиотский в данной ситуации вопрос.

— Этот замок мой! — Ответ, естественно, ничего не прояснил.

— В каком это смысле?

Если я рассчитывал вывести сущность из себя, то мне это удалось. Как известно, у неживых отсутствует логическое мышление — редко кто из обитателей иного мира может рассуждать и тем более вести философские беседы. Большинство и разговаривать-то нормально не могут!

— Мой!

— Ты его купила? А как же люди, которые тут живут?

— Они тоже мои! Все мои!

— А я?

— А ты — пр-рочь!

С этими словами «Линда» бросилась на меня.

Ох и трудно было поднять оружие на девушку, которая мне нравилась, пусть ее обличьем и владело сейчас враждебно настроенное существо! Но некромантов не зря считают жестокими убийцами. Зачарованный нож мелькнул в руке, до рукояти вонзившись в призрачную плоть. От пронзительного визгливого вопля, казалось, задрожали стены. Никогда еще не слышал, чтобы нежить так орала! И дело даже не в стали, не в чарах, наложенных на клинок еще при изготовлении. Я был готов поклясться всем святым, что почувствовал сопротивление плоти. Настоящей «живой» плоти! Что же это за сущность?

Кем бы ни была, сейчас она корчилась на полу, извиваясь и хватаясь за живот руками. Нечто темное, вязкое вытекало из «раны». В темноте субстанция казалась черной, но я-то знал, что это кровь. Точно такая же, как та, которой были заляпаны пол и стены в комнате, где свершилось убийство Робина Берканы. Вот откуда она в таком количестве! Герцог ее все-таки ранил, обороняясь…

— Ты… ты — чудовище, — прохрипела сущность. Личина Линды сползала с нее, словно гниющая плоть с костей полуразложившегося трупа. — Ты сам не знаеш-шь, что натворил!

— Я некромант, — пожал плечами в ответ. — И могу упокоить тебя навсегда, если ты не завяжешь свой поганый язык узлом!

— Тож-же мне, ис-с-спугал! — Жуткое чудовище оскалило зубы. От знакомой мне девушки в нем ничего не осталось. Только уродливый скелет, который вряд ли мог при жизни принадлежать человеку. — Я с-сильнее…

— Сильнее Смерти?.. Хм… Дорогая, если бы ты знала, как тут о тебе некоторые отзываются…

Сущность аж затряслась, но прилетевший откуда-то издалека ответ меня несколько озадачил:

«Да все я знаю… Все они так говорят!»

Но моя благоверная опять не соизволила почтить родного супруга своим присутствием. То ли все еще занята эпидемиями, то ли уверена, что сам справлюсь. Усмехнувшись — присутствие жены придало моральных сил, — я сделал шаг вперед, склоняясь над врагом:

— Ну что? Мне тебя упокоить?

— Ты не с-сс-можеш-ш-шь этого с-с-сделать…

«Да. — Призрачная фигура во вдовьем платье возникла за спиной. Я почувствовал ее затылком так, словно под волосами внезапно появилась еще одна пара глаз. — Она знает, что говорит… Так что тебе впрямь лучше не вмешиваться!»