Когда контакт позвонил, Золя пытался говорить без какого бы то ни было смирения и с уверенностью заявил, что весь сыр-бор поднялся из-за какого-то глупого мальчишки и что он сам, по обыкновению, держит ситуацию под контролем.

Ледяной голос обратил дамоклов меч этой бесцеремонности против него самого.

– Не стоило нам поручать тебе это задание, – скупо отрезал собеседник. – Позволять парню свободно расхаживать по городу – это может иметь огромные последствия для всех, отнюдь не только для вас. Вероятно, ты и сам понимаешь это?

– Я все контролирую.

– Это я уже от тебя слышал. Как долго уже он находится на свободе?

– Послушай! Марко видели на Эстебро. Все, кто работает в этом районе, предупреждены.

– Не вижу в этом никакого смысла после того, как ты только что рассказал мне, что он вторгся в дом в совершенно другой части города. Да он может быть где угодно!

Золя сжал зубы. Собеседник был прав – дела обстояли плохо.

– Послушай! Все мои люди в данный момент в Брёнсхой. Мы протянули сеть оттуда до самого города. Кроме того, у нас три машины, которые колесят по району до Гладсакса и Хусума.

Голос в трубке звучал недовольно.

– Мы надеемся, что этого окажется достаточно. Теперь мы знаем, что он действительно носит ожерелье Старка; это особая примета. Убедись в том, что раздобытая тобой фотография этого украшения дошла до всех, кто осуществляет поиски. В следующий раз, когда вы с ним столкнетесь, вы должны поймать его. Или же пускай спокойно уходит, ясно? Если он не догадается, что мы его разыскиваем, у нас быстрее появится очередной шанс. Это понятно?

Золя кивнул, хотя тон собеседника ему совершенно не понравился. Эта работа уже обошлась им слишком дорого. В свое время его брат возражал против того задания и говорил, что им следует отказаться, однако триста тысяч крон, обещанные за избавление от Вильяма Старка, все-таки сильно соблазняли. Последствием принятого тогда решения стало то, что половина клана с конца ноября, когда сбежал Марко, сократила свою активность, в особенности в последние дни, что крайне негативно сказывалось на всем бизнесе. После того как воровство и попрошайничество пришлось подсвернуть, в кассе ежедневно недосчитывалось двадцать пять тысяч крон. Те три сотни тысяч крон, которые они получили за похищение и убийство Вильяма Старка, уже давно были потрачены.

Проклятый Марко… Надо было подрезать ему крылья в тот день, когда Золя обнаружил, насколько он бойкий.

– Мы непременно позаботимся обо всем, – ответил он своему контактному лицу. – Ему больше не удастся сбежать.

– Почему он оказался в доме Вильяма Старка?

– Мы не знаем. Как не знаем и того, каким образом он его отыскал. Но постараемся выяснить, о’кей?

– Мы это уже обсудили. Парень может заявиться в полицию?

Золя крепко задумался. Любой ответ показался бы взятым с потолка. Конечно, существовала вероятность того, что он сдаст их. Однако, лежа в яме, Марко подслушал, как Золя с братом обсуждали захоронение тела, и теперь знал, что его отец являлся соучастником преступления. Разве это не приструнит его? С другой стороны, он явно побывал в доме Старка; спрашивается, зачем? Шантаж – вот что в первую очередь пришло в голову Золя. Этот кукушонок наверняка обратит все свои криминальные наклонности и навыки против тех, кто его взлелеял. Чем больше Золя об этом думал, тем более вероятным это казалось. И он непременно должен был воспользоваться этим предположением.

– Заявиться в полицию? Да, к сожалению, я думаю, он вполне может додуматься до этого, – ответил он. – Поэтому парня надо остановить во что бы то ни стало.

– Прекрасно. – Затем последовала долгая пауза – очевидное доказательство того, что заказчик абсолютно не считал это прекрасным. – Ты должен понимать, Золя, что мне придется мобилизовать мою собственную сеть, – продолжил он. – И еще: не рассчитывай, что в следующий раз мы обратимся к тебе с подобным заданием.

* * *

Директор банка Тайс Снап был настолько шокирован, что вынужден был опереться на стол. Несколько секунд назад председатель правления Брайе-Шмидт сообщил: его люди выяснили, что мальчишка, которого они искали, вторгся в дом Старка. И прежде чем вся серьезность этой фразы укоренилась в его сознании, Брайе-Шмидт потребовал выложить на стол полмиллиона наличными в качестве составляющей общей статьи бюджета под названием «Отлов и нейтрализация парня».

– Убийство ребенка на датской территории, – тихо запротестовал Снап. – Ты хочешь, чтобы главные акционеры «Банка Карребэк» финансировали это безобразие? Максимальное наказание за убийство – пожизненное заключение, и кто будет отбывать это наказание в случае раскрытия убийства?

– Никто, – последовал лаконичный ответ.

– Никто? Не понимаю, как это?

– До такого не дойдет, ясно? Но в случае необходимости, я предполагаю, Рене Эриксен станет козлом отпущения.

Взгляд Тайса Снапа упал на их с Рене фотографию, стоявшую на рабочем столе. Два молодых студента с широкими улыбками и океаном разбитых идеалов, открывшимся перед ними в тот момент…

– Это совершеннейшее безумие, – произнес он как можно спокойнее. – Рене это не касается никаким боком, почему он станет это делать?

– В случае необходимости мы не будем задавать ему лишних вопросов. Он сам все объяснит.

– Каким образом?

– В предсмертной записке.

Тайс Снап выдвинул из-под стола кресло «Странд и Хвасс» и тяжело опустился на кожаное сиденье. «Самоубийство, если возникнет необходимость» – вот что только сейчас прозвучало. Он уповал на волю Всевышнего, надеясь, что этого не произойдет.

– В целях перестраховки и ради того, чтобы не волноваться чрезмерно из-за нехватки времени, мы можем уже сейчас сформулировать, что будет содержать данная записка, – продолжал Брайе-Шмидт. – В первую очередь необходимо замаскировать все связи между Эриксеном и нашими посредниками в камерунском управленческом аппарате; ты сам попросишь его об этом, у него получится лучше. Ты контролируешь происходящее с нашими акциями в Кюрасао?

– Да, они по-прежнему хранятся в ячейке банка MCB.

– И ключи у нас?

– Да, у меня и у Рене, только мне надо получить от него доверенность.

– О’кей. Позаботься о том, чтобы сделать это к сегодняшнему вечеру. А после лети туда и забери акции, а также аннулируй договор с банком об аренде ячейки. Надо заполучить акции, пока он еще жив. Если что, они будут у нас на руках, плюс наши собственные – если вдруг понадобится быстро отступать, ты все понял?

– Д-да, все понял. – Тайс Снап обильно потел, пытаясь представить себе последствия таких действий. – Если то, о чем страшно сказать вслух, все-таки случится, чем будет обосновано внезапное самоубийство? – осторожно осведомился он, произнеся слово «самоубийство» чуть ли не шепотом.