– Да будет ночь вечна!

Хоруто вскинул меч, но команды потонули в громком жужжании: сквозь отверстия в потолке полезли гигантские черные тела.

И тут Франциск понял, что такое «караго».

По-айсидски это означало «жук».

Насекомые отличались от тех, которых Франциск некогда собирал в траве, ползая с банкой на четвереньках, разве что размерами: каждый жук был с лошадь.

По длинным, словно вожжи кебмена, усам Франц узнал жука-дровосека. Просунувшись в щель, дровосек завертел головой и что-то оглушительно прострекотал. Ему отозвался наполовину вползший в соседнее отверстие жук-могильщик, облаченный в полосатый черно-красный «наряд».

Воздух наполнил шорох и скрип жестких надкрыльев и хитиновых ног. Насекомые проталкивались в отверстия в потолке и, цепляясь зазубренными лапами за камни, повисали на кристаллах.

Близнецы онемели от страха, не в силах сдвинуться с места.

Франц любил насекомых и очень скорбел о гибели таких дорогих сердцу питомцев, но эти жуки…

Это были не обычные насекомые.

И когда от живой массы, облепившей потолок, оторвалось одно насекомое, тягостное предчувствие наконец обрушилось на мальчика тяжелой волной. Гулко и натужно гудя, исполинский – точно две повозки – майский жук вытянул лохматые лапы и спикировал на группу айсидов. Секунда – и хрущ подхватил одного и взмыл вверх. Айсид завопил и замолотил руками, но жучьи лапы держали его цепко. Воины Хоруто выстрелили из луков, однако стрелы, отскочив от твердого хитина, со звоном посыпались на кристаллы и пол пещеры.

Голова вопящего айсида исчезла в черных жвалах, противно хрустнуло, и крик прервался. Жук выпустил свою жертву, воины поспешно расступились. Тело рухнуло на камни в нескольких ярдах от Франца, и мальчик оцепенел, не в силах отвести взгляда от красно-белого месива на месте головы айсида.

Перед глазами поплыло, в ушах неистово забухала кровь.

Свист ветра, жужжание тяжелых тел и безумные вопли исчезли. Франц глядел на растерзанное существо и не мог даже закричать. Казалось, грудь сдавило металлическими тисками. И айсидов, и жуков заволокла темнота: Франциск почувствовал, что реальность ускользает. Со спины подступал дышащий могилой мрак. И ничего в этом мраке не было, кроме страха…

– Франц!

Это Филипп. Единственный, кто нырял в древнюю тьму в подсознании Франца, чтобы найти там брата и вывести его на свет.

– Очнись! Очнись, Франц!

Кто-то сильно потряс его за плечи. Мальчик вздрогнул и очнулся.

Это не Фил.

Это Калике.

Монстр подхватил Франца на руки и легонько похлопал по щеке:

– Франц, ты слышишь меня?

Франциск поморгал и сосредоточил взгляд на серебристых глазах-лунах.

– Да, – просипел он.

С облегчением выдохнув, Калике прижал мальчика к себе. Теплый мех и запах хвои. Дыши. Дыши. Не думай о темноте.

Франц прильнул к гиганту и вдруг заметил, что Филипп глядит прямо на него. Почудилось – или в глазах близнеца и правда плескалось беспокойство? Неужели Франц уловил сочувствие? Сердце вдруг екнуло от радостной надежды.

Филипп дернулся к старшему брату, однако его перехватил Северин.

– Скорее! – Он подтолкнул Фила к отверстию в стене. – Там лодка, в пещере, уходите! Если вы покинете нашу общину, может, жуки уберутся. Мы вас прикроем.

За спиной короля выстроились воины маа, но Северин, повернувшись к подданным, отдал приказ повиноваться начальнику стражи, а сам, подозвав к себе нескольких верных айсидов – в том числе Шико и Ао, – ринулся к туннелю.

– За мной!

В этот миг над отрядом маа пронеслась гигантская бронзовка и выхватила из рядов одного айсида. Воины закричали. Воздух прорезали копья, наконечники забарабанили по хитину, пытаясь пробить брюхо.

И вновь – чудовищный крик.

Калике не дал мальчикам досмотреть, что будет дальше. Он схватил одной рукой Франца, второй – Филиппа и потащил мальчишек прочь.

Воздух стал густой и горячий, будто кисель, и троица двигалась сквозь пылевую завесу как во сне. Песок резал глаза, и Франц часто моргал и растер веки до красноты. Мальчики задыхались от тяжелого, колкого воздуха. Тут и там по пещере кружили раскаленные вихри, ломали кристаллы, выворачивали куски горной породы и, если на пути оказывался айсид, поднимали его в воздух и со всей силы швыряли о стену.

Между вихрей проносились огромные жуки: Франциск видел длинноусых дровосеков, жужелиц, темно-зеленых бронзовок… Их омерзительные жвалы раздвигались, когда жуки пикировали на айсидов, потом смыкались на чьей-либо голове или руке и в долю секунды отделяли ее от тела. Жуки-могильщики взмывали вверх, неся в лапах кричащих жертв, а затем разрывали тела на куски.

Из отверстий в потолке вылезли гигантские навозники – перекувыркнувшись в воздухе, они тяжело хлопнулись на дно пещеры и, перевернувшись на ноги, бросились на айсидские отряды. Гигантские лапы с зазубринами врезались в строй айсидов точно пилы. Мечи против хитиновых зубьев. Навозники кромсали плоть. Разрывали жвалами. Подминали под себя копья, кинжалы и луки, а с ними – стражников. Катались по полу, раздавливая воинов весом своего тела…

Пол пещеры обагрился кровью.

Голубые фонтаны стали красными.

Воздух гудел от неистового ветра, гула насекомых, предсмертных криков и боевых кличей.

Часть айсидов оказалась отрезана от туннеля, ведущего в укрытие: вход перекрыли чудовищные жужелицы и навозники. Один из отрядов пошел в наступление, пытаясь отвлечь внимание монстров на себя и дать возможность мирным жителям убежать вглубь пещер. Но жуки, будто поняв замысел, сбились плотнее, образовав стену панцирей – ни обойти, ни пробить копьями.

И тогда вперед выступил Хоруто.

Король выкрикнул что-то по-айсидски, и его верные воины ответили многоголосым эхом. Хоруто метнулся к ледяному фонтану и обмакнул в него меч, отчего лезвие покрылось изморозью.

Хоруто занес клинок над головой.

– Кари-то има! – грянул хриплый клич, и король бросился под брюхо ближайшего навозника.

– Нет! – вскрикнул Франц.

При первой встрече Франциск возненавидел грубого короля хоро, но затем изменил к нему отношение… И сейчас, глядя, как Хоруто защищал свой народ, Франц еще больше проникся уважением к рогатому королю.

Северин, бегущий к спасительному туннелю, на миг оглянулся:

– За мной!

Вдруг навозник встал на дыбы. Под панцирем что-то забелело. Король айсидов, сжав зубы, втискивал ледяное лезвие в тело жука: оказывается, он отыскал между туловищем и лапами уязвимое место и вонзил клинок в эту щель, достав мечом до мягкого тела…

Навозник задергал лапами, накренился в сторону Хоруто, но тот вовремя выдернул меч и отскочил. Секунда – и жук рухнул на землю, в агонии скребя зубчатыми лапами.