— Доказательства. И все-таки нужны доказательства, — вслух произнес следователь, пересекая детскую площадку перед домом.

Около шлагбаума, перекрывшего въезд во двор, его поджидала служебная «Волга».

Оставалось непонятным только одно. Как Елизарову всякий раз удавалось скрыться с места преступления незамеченным? И при этом не оставить практически никаких следов? Лерайский был убит в девятнадцать тридцать. В это время кто-то еще возвращается с работы домой, выходит в магазин… На улице, одним словом, довольно много людей. Старцев вообще был убит средь бела дня. Перегудов сел в машину, достал из кармана куртки трубку сотового телефона и позвонил в прокуратуру, где его должен был дожидаться стажер.

— Володя, ты на месте? У нас кипяток есть? Не в службу, а в дружбу, завари кофеек, я скоро буду. Теперь по поводу Елизарова. Уточни, пожалуйста, место работы и какой у него график. Да, и позвони в военкомат. Узнай все, что у них сохранилось по Елизарову. Приеду — расскажу.

Водитель «Волги», ловко маневрируя между вереницами машин, менее чем через полчаса домчал следователя до прокуратуры.

Когда сыщик вошел в кабинет, Сабуров оживленно разговаривал по телефону. На столе уже стояла чашка дымящегося кофе.

— …Вообще не выходил на работу? Но он не уволился? А! За свой счет… Понятно. Спасибо, — помощник Перегудова поспешно положил трубку и уставился на следователя. — Здравствуйте, Виктор Алексеевич.

Перегудов кивнул, торопливо сбросил с себя куртку и повесил ее на вешалку при входе.

— Я почти уверен, мы нашли убийцу, — буркнул он, занимая свое рабочее место. — Это Елизаров. Но пока у нас нет никаких доказательств. Ты узнал его рабочий график?

— Да. В университете сказали, что он — профессор на кафедре иностранных языков. Но фактически он не работает с того самого момента, как разбился самолет. Приехал, взял какие-то вещи… Это было на третий-четвертый день после гибели сына. И с тех пор на работу больше не выходил. Елизаров сразу оформил отпуск за свой счет и с того момента не появлялся в университете. Что касается его службы в армии, то там все чисто. Служил под Ростовом, в десантных войсках. Никаких особых сведений о нем не содержится. Все было, как у всех. Демобилизовался в срок. И это все.

— Понятно. А что там по экспертизе? — уточнил следователь и принялся за кофе.

Сабуров подвинул ему блюдце, на котором лежал увесистый ломоть пирога.

— Угощайтесь, Виктор Алексеевич. Жена испекла, — сказал молодой человек, усаживаясь с традиционной чашкой зеленого чая напротив Перегудова. — Что касается экспертизы, криминалисты уже прислали результаты. Папка у вас на столе. Я мельком ее просмотрел. Отпечатков пальцев нигде не обнаружено. Ни в одном случае из трех. Есть только размер обуви. Сорок третий. И то под сомнением. Возможно, эти отпечатки и не имеют отношения к убийце. А больше у нас ничего.

— Похоже на правду… Елизаров — товарищ высокий, — задумчиво сказал следователь. — Вот только как доказать теперь, что это он?

— Ну, не может же он ни в чем не проколоться. Да наверняка, если за Елизаровым внимательно последить, можно будет найти косвенные доказательства его причастности к убийствам. Можем установить за ним слежку, в конце концов, — предложил Сабуров.

— На слежку нам никто не даст санкции, Володя, — Перегудов отрицательно покачал головой. — Для этого тоже нужны серьезные обоснования.

Вячеслав Всеволодович взял бутылку «Русского Размера» в ближайшем супермаркете, затем зашел в аптеку и попросил таблетки хлоралгидрата.

Время до двенадцати нужно было как-то убить, и он, покинув пределы жилого комплекса, пошел вдоль дороги в направлении близлежащего поселка, на который указывали придорожные знаки.

Ровно в двенадцать Елизаров вернулся обратно к подъезду. Двор был пуст. Машины Павла нигде не было.

Он нажал на кнопку домофона с надписью «Службы» и стал ждать. Через несколько секунд замок щелкнул. Владислав вошел внутрь.

— А я уж думал, ты не придешь, — встретил его знакомый голос консьержа.

Игорь выглянул из-за раскрытой двери своей комнатушки и жестом пригласил Елизарова войти. Тот прошел в комнату. Споткнувшись обо что-то на полу, он едва не упал. Бутылка с водкой звонко цокнула о ребро радиатора, но не разбилась.

— А что у тебя темно так?

— А так и должно быть. Это чтобы хорошо видеть, что в подъезде происходит. Сейчас привыкнешь. Садись, — пригласил гостя Игорь, пододвигая ему стул. — Слушай, я тебе честно скажу. Я что-то стал думать после нашего разговора… Не хочу, чтобы ты обижался, но как-то все это… Ну, ты мне скажи честно, ты чего приходил-то?

— Я же сказал, я на работу устраиваться пришел, — ответил Владислав.

— А! К кому-то из жильцов, что ли?

— Ну да. К Бобровым, — открыто заявил Елизаров.

— Ну и семейка! Но платить они, наверное, много должны. Может, и хорошо, что ты туда не попал. Там один отец чего стоит! Я как-то слышал, как он водителя материл. Уволил парня. Орал на весь дом. Его зам застукал как-то водилу на даче на служебной машине и позвонил Боброву. Бобров вызвал водителя к себе. Говорит, подъезжай, мол, у меня командировка срочная. Тот говорит: «Не могу — я выпил». Он говорит, пусть сменщик приедет. Ну, тот растерялся. Сам все и рассказал. Это в воскресенье было. Водила подъезжает, и Иван Евгеньевич давай орать прямо в подъезде. Я такого отборного мата давно не слышал. В ментовке только как-то. Вот! — Игорь помолчал. — Ну, теперь мне понятно, что ты тут делал… А то я уже начал думать всякое. Думаю, пришел какой-то, а я разговорился. Я же, честно говоря, дурак бываю. Я же рассказывал. Пришел к начальнику — уселся… — Игорь махнул рукой и стал доставать из ящика стола кружки.

— О! — улыбнулся он. — Ты, я вижу, «Русский Размер» взял. Шикарная водка. И всякие штучки прикольные на этикетке написаны. Мы ее с ребятами всегда берем. Чистая, легкая, хмельная…

— Ну что, за знакомство? — разливая водку по кружкам, сказал Елизаров. — Слушай, совсем забыл, а у тебя телевизор работает? Ты новости последние слышал?

— А что?

— Да там передавали, что наше судно снова взяли в Японии. Якобы браконьеры мы… Включи, а?

Когда консьерж отвернулся, чтобы включить телевизор, Елизаров незаметно бросил заготовленные заранее три таблетки снотворного в его кружку и перемешал их ножиком, который лежал рядом на столе около ломтя колбасы.

— Ну, давай за встречу, — поднял свою кружку Елизаров.

— Давай.

Игорь осушил свою кружку до дна и довольно крякнул. Водка «Русский Размер» ему очень нравилась. Елизаров поднес кружку ко рту и, едва смочив губы, поставил ее обратно на стол.

— Может, еще по одной? — спросил он.

— Нет, подожди. Ты меня что, споить хочешь?