Неделю спустя господин Тисари сошел с лайнера, прихватив саквояж с личными вещами — в отпуск. Судно на несколько суток ставили в доки порта Тареста, для какого-то небольшого, но важного ремонта, требующего доступа ко всему корпусу, и начальник службы охраны вполне предсказуемо предпочел провести эти дни дома, с семьей. Именно в Таресте ждали его возвращения из рейсов жена и две дочурки, к которым он сейчас и спешил, предвкушая радость встречи.

Вместе с ним покинула борт и имперская тайная канцелярия в лице лорда Равеслаута и прочей его кодлы, в которой Тисари даже разбираться не стал — кто там кто. И свой загадочный груз в коробке из-под пирожных из его сейфа прихватили тоже, вернув, наконец, ключи. Он даже предложил им сопровождение из своих людей до воздушного порта, где те собирались пересесть на дирижабль до столицы, но понимания не встретил. И понятно почему — увидев Равеслаута уже без личины госпожи Поудди, впечатлился даже он. Очень опасный господин. Очень. Так что глава службы охраны лайнера ни капли не сомневался, что доберутся те куда надо и без его помощи.

Впрочем, неважно. Пора уже забыть об этом неприятном эпизоде. И начать предвкушать встречу с родными — какими счастливыми станут их лица, когда он войдет в дом, как будут гореть глаза у его девочек… Пожалуй, стоит сразу предложить им прогуляться по набережной. И, разумеется, заглянуть в какую-нибудь хорошую кофейню, полакомиться пирожными. Господин Тисари вспомнил злополучную коробку и опять передернулся. Нет, к демонам! Немедленно выкинуть из головы всю эту историю…

Возле бокового входа сиенурского посольства в Реске выгружали из неприметного авто два длинных закрытых ящика. Из Таресты их доставили дирижаблем, а вечером отправят дальше — в Насагонт, на родину, где и состоится торжественная, но немноголюдная церемония прощания.

Атташе по культуре, прикрывавший этой должностью совершенно другие обязанности, снял шляпу и скорбно склонился над телами двух возможно лучших своих сотрудников. Что ж, не первые и увы, не последние потери в этой большой игре. И, разумеется, совсем не повод ее заканчивать. Есть ведь и другие варианты…

Господин Акел сидел за самым удобным столиком в кантине Вольной гавани, наслаждался вкусом и ароматом прекрасного рагу из кролика — хозяин заведения умел готовить его как никто другой, но не получал при этом ни малейшего удовольствия. Лучший посредник в кондоттах был слишком озабочен — не знал, кому поручить очень выгодный и крайне ответственный заказ. Ни один из свободных сейчас наемников не выглядел в его глазах достаточно подходящим для этого. А потому Рыба очень жалел, что никак не сможет предложить его «девице», приходившей с Паладином. Вот прям как раз под нее работка, она точно не дала бы его пострадать его репутации. Но… Эх, попробовать, что ли, Зентру этот демонов заказ отдать? Хотя…

Допросная в подвалах имперской тайной канцелярии больше напоминала хирургический кабинет — ярко освещенная, отделанная белым кафелем и совершенно стерильная. Этим и впечатляла. Господин Кневри, напряженно замерший перед рессом Ретенауи — крайне неприятным главой этого крайне неприятного ведомства, не удержался и передернулся. Впрочем, какая теперь разница? Что он проиграл, стало понятно едва тот небрежно сдернул ткань, прикрывавшую аккуратно, в строгом порядке разложенный на столе механизм демонтированной бомбы. Той самой, что так и не взорвалась на борту лайнера. И к созданию которой приложило руку одно из его личных предприятий. Ворон тоже это знал, как и сам Кневри. Боги, но кто ж мог предположить, что эта адская во всех смыслах машина почему-то не сработает? Иначе ни за что бы так не подставился!

– Надеюсь, вопросов о степени вашей вины больше не осталось? – перебил эти заполошные мысли голос ресса. – Теперь-то вы ее признаете?

– Д-да. – Что ж, проигрывать тоже надо уметь.

– В камеру!..

А парой этажей выше, все в том же здании, в кабинете лорда Равеслаута, многим больше известного как Пепел, происходил совсем другой разговор:

– Что ж, Асти детали мы, считай, обсудили, теперь самое главное — идешь старшим в группе. И попробуй только завалить мне операцию!

– Все будет в лучшем виде, – расплылся тот в улыбке. Но тут же посерьезнел: – Я вот только еще спросить хотел. О Барче.

– А что, в коридоре ты с ним сейчас не встретился? – выразительно заломило бровь начальство.

– Встретился. Потому и спрашиваю. Куда его теперь? Нет, я понимаю, что доверять ему как раньше не получится, но все же?

– Не поверишь, – усмехнулся тот в ответ. – В Шант Эли переводим. Там сейчас как раз стрельбищем заведовать некому…

Ресс Каголи, стоя за плечом сына, с удовольствием рассматривал того в зеркало. Все, его мальчик вырос. И отмечает совершеннолетие. Можно считать, разброд в их беспокойной семейке на этом и закончится — потому как закончится для него предлог. Во главе рода с сегодняшнего дня будет уже не мальчик, за спиной которого стоит хитроумный отец, а мужчина. И кто стоит… нет, не за ним, а с ним рядом, больше никого не должно волновать. Это теперь его право — выбирать себе советников и помощников.

Каги еще раз оглядел возмужавшую фигуру Савира, поправил ему воротник шитого серебром зеленого сюртука и осторожно освободил пару случайно попавших под него ранговых кос. Что ж, все готово. Можно идти. Род Шоргуа давно собрался в парадном холле особняка, чтобы принести этому мужчине присягу.

И когда четверть часа спустя перед его сыном торжественно преклонили колено все присутствующие в огромном зале, гордость отца, привычно стоявшего чуть позади, не знала границ. А глаза сверкнули неприкрытым торжеством и… злорадством: «Что не вышло заменить его кем-то другим, более покладистым и удобным? И теперь-то уж точно не выйдет»…

Последний удар Шоралта, в который тот вложил все свое мастерство, сбил противника с ног, и сабля тут же оказалось у того возле горла:

– Сдаетесь, ресс? – прозвучало это твердо, хотя бой основательно вымотал и величество тоже.

– Примите мою жизнь как свою, – соперник попытался склонить голову, не порезавшись при этом о слишком близкое лезвие.

– Ну так и вставайте уже, – Алистин Ютиси, дочь и наследница ресского короля, мгновенно оказалась рядом и протянула ему узкую, но крепкую ладонь, помогая подняться. – Мне не терпится узнать, кто вас настолько хорошо подготовил, что в этой дуэли вы сражались с его величеством на равных. Вы ведь мне это расскажете, правда?

Парень, только что проигравший поединок, охотно принял ее руку, хотя без труда мог встать сам — схватка была яростной, но скоротечной, сил у него еще хватало.