Мне показалось, что он обрадовался, по крайней мере оживился и облегченно выдохнул. Я понимала – ему было непросто, сложнее, чем мне. Честным всегда быть сложно, проще соврать. Быстро взглянув на часы, он поднялся и извинился – дела.

– Да, конечно! – обрадовалась я. Этот визит и разговор, как ни крути, были для меня очень тягостны.

У двери, надевая пальто, он улыбнулся:

– Может быть, все-таки обойдемся без отчества? Оставим только волнующее «вы»?

Я, не сдержавшись, процитировала:

– «Зачем мы перешли на ты? За это нам и перепало. На грош любви и простоты, а что-то главное пропало».

Мы договорились встретиться в субботу.

В конце концов, а разве меня не устраивает такое положение вещей? Разве мне нужно что-то другое? Я давно не хочу замуж – перехотела и привыкла к своей свободе. И это совсем не та ситуация, которая была у нас с Юри? Нет, нет и нет! Будет ли меня мучить совесть? Я же дала себе зарок – больше никогда с женатым мужчиной! Но здесь ситуация все же иная – его жене это не принесет никакой боли. Она просто не узнает, не поймет, что происходит.

Ладно, чего загадывать? Что будет, то будет. Надо отпустить ситуацию. Собственно, так я и поступила, но это далось мне непросто.

Так же, как непросто давались отношения с дочерью. Ника полгода встречалась с парнем. Он мне не нравился. Напыщенный индюк – так я его назвала. Был он прост как сапог и понимал это отлично. А вот выглядеть хотел сложным – пыжился, пыхтел и кряхтел, врал про свою семью и свое образование, которого, естественно, не было. Пустой человек, но Ника видеть этого не хотела.

С ним совершенно было не о чем говорить. Любая тема, поднятая мною, затухала на полуслове. И что в нем нашла моя дочь? Не понимаю. Но я видела, что он ей нравится. Она льнула к нему, заглядывала ему в глаза, старалась ему угодить. Было стойкое ощущение, что она боится его потерять.

Дочь понимала, что я недовольна этим союзом.

– Что тебе не нравится в нем? – допытывалась она. – Не вышел образованием?

– И этим тоже, – кивала я.

– Да, он простой, – закипала она. – Но он надежный. А мне, мама, уже почти двадцать пять!

– И что? – удивлялась я. – Ты так говоришь «двадцать пять», как будто тебе семьдесят восемь!

– Ма-ма! – отвечала она. – Замуж пора выходить, понимаешь? Замуж! И ребенка рожать! Если получится.

Я вздрогнула. Получается, Ника все время вспоминает о том своем аборте и боится, что у нее не получится?

Господи, не дай бог! Только не лишай ее этого! Пусть только будет ребенок! А от кого – правда не важно.

Вскоре она переехала к своему парню. Нравилось мне это или нет – второй вопрос. У них, кажется, было все неплохо. По крайней мере, я видела это по дочери. Как-то я заговорила про свадьбу и загс. Ника подняла меня на смех:

– Мам, ты о чем? Какая свадьба? А нам это надо? Вся эта бессмысленная суета и трата денег?

Странные они, эти молодые. А я в свое время так мечтала о свадьбе! И еще – они думают о ребенке. Значит, думают о семье. А где семья, там и брак, разве не так? Только с ребенком у них не получалось. Три года, и ничего. Но я гнала от себя черные мысли.

В те дни я много думала о Геннадии. Нравился ли он мне? Скорее нет, чем да. Это не мой тип мужчины. Совершенно не мой. Но и противен он мне не был. А может, он прав? В конце концов, надо попробовать. Сколько женщин вокруг – одиноких и замужних, мыкающих одни проблемы и беды. А тут приличный мужчина. Да и что он мне предлагает? Никаких забот – одни развлечения и удовольствия.

В субботу мы пошли в театр. Я смотрела на него со стороны – высок и подтянут, в хорошем костюме. Да, суховат. А кому нужен балагур или гуляка? Мельком я глянула на нас в зеркало – мы прекрасно смотрелись. Ну и решила – будь что будет.

С того вечера начались наши отношения. Это были именно отношения – ни о какой любви не было и речи. Как ужасно это звучит – «отношения», «мы в отношениях»! Мы проводили время, именно так: ходили в театры, в кино. Иногда сидели в кафе. Пару раз съездили на море – в Сочи и в Турцию, в Белек.

Он пытался помочь мне материально – пытался, врать не буду. Но денег у него я не брала, мне было неловко чувствовать себя содержанкой. В конце концов, я с ним сошлась не из-за денег. Я сошлась с ним из-за страха остаться одной.

Казалось бы, ничего плохого – у меня был мужчина. Формально женатый. Только формально. Я не ревновала его к жене, как ревновала Юри. Геннадий был мне верен. Он был порядочным и интеллигентным, но мы никогда не говорили с ним откровенно, начистоту – о моих проблемах. Его просто не волновала моя жизнь. Я не могла поговорить с ним о дочери или о маме, о своей работе. Я не могла поделиться с ним своими сомнениями – я понимала, что это его не волнует. Ему абсолютно неинтересна моя жизнь – прошлая, настоящая и будущая, ему хватало своих проблем.

Мы почти не разговаривали – так, о планах на вечер или на выходные. Но надо сказать, что и меня он не грузил – ни разу не сказал о проблемах с женой или дочкой.

Мы вообще не разговаривали, как могут говорить близкие и родные люди. Я по-прежнему была наедине сама с собой – мне бы и в голову не пришло делиться с ним своими печалями.

Получается, я по-прежнему оставалась одна. У меня по-прежнему не было рядом плеча и жилетки. Я все так же решала свои проблемы сама. Тогда – зачем всё? Ответ находился сразу – у меня был мужчина, я спасалась от одиночества.

Иногда меня посещала мысль расстаться с ним. Только потом возникала другая – а зачем? Разве это так обременительно – наши свидания? А то, что он совершенно чужой мне человек – сколько людей так существуют! Просто однажды я с этим смирилась. Смирилась и все, тему закрыла.

Однажды я все-таки решилась взять у него деньги, решив, что, пожалуй, хватит строить из себя святую. В конце концов, у нас договор – ты мне, я тебе. Да и смешно в моем-то положении – я дважды имела связь с женатыми мужчинами. Какая я святая? Хватит изображать из себя монашку. Мы пользуемся друг другом – он создает иллюзию, что я не одна, а я обеспечиваю ему стерильную интимную жизнь. Вот здесь он совершенно спокоен! Ну, значит, по-честному!

Как-то я разговаривалась с коллегой – Инга давно развелась, и все эти годы у нее никого не было, не то что мужа – даже любовника.

А Инга была хорошенькой. Очень хорошенькой. Мы разговорились – конечно, в школе все знали, что у меня есть мужчина. Я ничего не рассказывала – просто Геннадий иногда встречал меня после работы.

– Повезло тебе, – вдруг сказала Инга. – Такой приличный мужчина! И кажется, совсем не бедный, а?

Я растерялась и что-то промямлила.

– А, понимаю! – кивнула Инна. – Замуж очень охота. А он не женится, да?

– Нет, – спокойно ответила я. – Вот что точно – замуж за него мне неохота!