— Однако, не густо, — потянул археолог к себе одну из бутылок. — Надо активизировать стюарда.

Он прошелся по шкафчикам, нашел пару разномастных стаканов, разлил виски. Понюхал. Передернул, плечами:

— И как только люди эту самогонку пьют, когда столько благородных напитков на свете?

— Наверное, лишь в особо знаменательных случаях.

Они опрокинули по рюмке. Рассольников поморщился и полез за консервами:

— Консервированные бобы, опять бобы, рыбные котлеты… Срок годности истек три года назад. Хотите?

— Нет, уж лучше виски, — подсунул стакан миллионер. — Неужели через шесть дней мы увидим никому не известные сокровища? Даже не верится. Вы понимаете, сэр Платон, я выкраивал время, договаривался с университетом, покупал билеты — и все равно не верил, что у нас получится, что я смогу увидеть их своими собственными глазами!

— Через восемь дней, — поправил Атлантида, наполняя стаканы по третьему кругу. — Выйдем из режима, сориентируемся по локальному шару и рванем к вашей двойной звезде. Кончилось…

Последнее слово относилось к виски.

— Странное какое-то, — понюхал стакан Вайт. — Синтетикой вроде припахивает.

— О-о, сэр, — достал Атлантида вторую бутылку. — Если покупать виски не по двести, а по два кредита за бутылку, то можно унюхать и не только синтетику.

— Тут вы не правы, сэр Платон, — покачал головой Вайт, забирая у археолога бутыль и поднося горлышком к носу. — Самое обидное, это купить чистейшую русскую водку по триста пятьдесят кредитов, а потом учуять в ней коньячный привкус!

— Не любите коньяк? — Атлантида отобрал виски и разлил остатки на двоих.

— Нет, — брезгливо отмахнулся миллионер. — Это концентрат той самой сивушной грязи, от которой пытается избавиться любой приличный производитель. Один запах чего стоит! Бр-р-р… Ладно, сэр Платон, давайте выпьем за успешное окончание нашей эпопеи.

Они прикончили алкоголь, уселись за стол и задумчиво уставились на консервированные бобы.

— Надеюсь, мы будем спать отдельно? — Толстяк покрутил в руках банку.

— На катере должно быть как минимум пять кают. По числу кресел в рубке.

— Все равно не хочу, — миллионер отпихнул банку и, покачиваясь, поднялся на ноги. — Вы не покажете мне каюту, сэр? Что-то я здорово устал…

В ближайшей к камбузу каюте из обстановки обнаружились только магнитная койка без белья и распахнутый пустой шкаф. Впрочем, миллионера такая спартанская обстановка удовлетворила полностью. Он тут же рухнул на постель, свернулся калачиком и блаженно засопел.

Атлантида, выпивший почти полллитра довольно сомнительного, как выяснилось, напитка тоже чувствовал себя не лучшим образом, а потому последовал примеру напарника в ближайшей из кают.

Проснулся археолог от того, что его бесцеремонно трясли за плечо:

— Вы не скажете, каким образом здесь открывается кран с водой, сэр?

— Как везде, сэр Теплер, — пробормотал Рассольников, надеясь, что его оставят в покое. Голова у археолога раскалывалась, во рту пересохло, в животе мутило. И ведь давал, давал он себе зарок не пить ничего, кроме текилы! И вот пожалуйста — стоит нарушить этот обет, как начинаются неприятности.

— Не течет, — обиженно сообщил Вайт из ванной комнаты. — И, кстати, чем это тут у вас пахнет?

«Перегаром», — хотел ответить Атлантида, но промолчал. Сэр Теплер, любитель очищенной русской водки, мог и не подозревать, что после употребления менее престижных алкогольных напитков появляются кое-какие запахи…

— Господи, да есть на этом корабле хоть один глоток воды? — простонал толстяк. — Я после вчерашнего завялился до кончиков ушей, в голове как будто булавки просыпаны, да еще и одышка страшная. Никогда со мной такого не было.

— Одышка? — На этот раз Платон поднял голову. Дрянное виски здорово подпортило ему здоровье, и он не сразу сообразил, что инстинктивное частое и мелкое дыхание может быть никак не связано с похмельным синдромом.

— Сунгари, ты меня слышишь?

— Корабль готов к приему команд.

— Уровень кислорода в атмосфере?

— Четырнадцать с половиной процентов.

— Повысить до нормы! — Атлантида вскочил и принялся лихорадочно одеваться.

— Нет ресурсов.

— Подробнее!

— Износ воздушных фильтров: девяносто пять процентов. Электролизные пластины закоксованы на девяносто пять процентов. Резервный кислород: ноль. Работоспособность системы регенерации: одиннадцать процентов.

— Сунгари, тип комплектации корабля на настоящий момент? — Атлантида уже вбегал в рубку.

— Комплектация один.

— Черт! — Платон в бессильном отчаянии ударил кулаком по толстому черному подлокотнику. — Черт, черт, черт! Сунгари, налет после техобслуживания?

— Шесть тысяч двести тридцать семь часов семнадцать минут.

— Черт!

— Не понял команды.

— Отбой команды! — рявкнул Атлантида и еще раз в ярости ударил кулаком по подлокотнику.

— Что случилось, сэр Платон? — наконец-то смог вставить фразу толстяк.

— Вы сколько заплатили за корабль, сэр Теплер? — повернулся к нему археолог.

— Двести пятнадцать тысяч, — признался миллионер. — Поначалу запросили триста, но мне удалось сторговать почти треть.

— А вы знаете, экономный вы мой, что для снижения продажной стоимости с «Сунгари» сняли все навесное оборудование, страховочные системы и сервисный пакет? Первая комплектация: установлено только то, без чего корабль не способен передвигаться. К тому же через двести часов ему понадобится плановое техобслуживание, и на нем нет ни запаса продуктов, ни воды, ни кислорода.

— А это… схема регенерации?

— Она есть, — кивнул Атлантида. — Вы, кажется, хотели попить? Ну так идите, пописайте.

— Зачем?

— А откуда, по-вашему, система регенерации воду возьмет? — Рассольников звонко щелкнул пальцами: — Из вакуума, сэр? К тому же половина выдыхаемого пара и окиси углерода в электролизную установку пойдет, а там пластины закоксованы.

— А что тогда делать?

— Весело смеяться, — злобно предложил Атлантида. — Вы знаете, сколько стоит полная заправка катера класса «эл латинское»? Порядка полутораста тысяч! При аренде катера снаряжение и страховка входит в стоимость контракта. Там цена колеблется около двухсот тысяч, и вы заплатили примерно эту сумму. Только теперь нужно купить техобслуживание, воду, кислород и пищевой комплект. А от нас до ближайшей обитаемой планеты не меньше двадцати парсек. Сунгари, расстояние до ближайшего порта?

— Шестнадцать парсек, — отозвался бортпилот.

— Торможение, ориентировка, разгон, тридцать два часа хода, торможение… — загибал пальцы Платон. — Задохнемся раньше… Сунгари, ближайшая планета с кислородной атмосферой?