Решила заглянуть? Элайну сюда кто-то доставил, поскольку ей бы ни за что не одолеть десять тысяч ступенек.

– Я была занята. – Не улыбнувшись в ответ, Неста указала на запыленные доспехи.

– А ты выглядишь получше, чем тогда.

Последний раз она видела Элайну за неделю до насильственного переселения в Дом ветра. Это было в сутолоке громадного городского рынка, именуемого Дворцом мяса и соли. Элайна остановилась с явным намерением поговорить, однако Неста прошла мимо и скрылась в толпе, даже не оглянувшись. «Выглядишь получше». Несте не хотелось даже вспоминать, как отвратительно она выглядела тогда.

– Румянец на щеках появился, – пояснила Элайна, направляясь к сестре.

Она остановилась в нескольких футах, словно что-то удерживало ее от объятий.

Словно Неста страдала какой-нибудь отвратительной болезнью вроде проказы.

Несте вспомнились первые месяцы их новой жизни. Сколько раз они приходили в эту уютную библиотеку? Сколько раз застывали в тех же позах. Сейчас они поменялись местами. А тогда Элайна была тощей, как призрак, и глубоко погруженной в свои невеселые мысли.

Теперь призраком стала Неста.

Даже хуже, чем призраком. Сущностью с бездонным неукротимым гневом и таким же голодом.

Элайне требовалось лишь приспособиться к новой жизни. Но Неста знала: ей самой нужно нечто большее.

– Тебе нравятся твои новые занятия?

Неста посмотрела в теплые карие глаза сестры. В их человеческом прошлом Элайна была самой красивой из трех. После превращения Элайны в фэйку высшего сословия ее красота еще больше расцвела. Неста не знала, какие еще перемены произошли в сестре помимо ушей, ставших заостренными, но из хорошенькой девушки та превратилась в настоящую красавицу. Вряд ли она сама это осознавала.

Несте вспомнились их прежние отношения. Милая, приветливая Элайна, витающая в облаках, и рядом – рычащая волчица Неста, готовая растерзать всякого, кто посмеет угрожать сестре.

Следом Несте вспомнились давние материнские слова. Мать размышляла вслух, сидя перед туалетным столиком и глядя, как служанка бесшумными движениями расчесывает ей волосы. «Элайна весьма миловидна, но лишена честолюбия. Ее мечты не идут дальше сада и красивых нарядов. Если она не подурнеет, то когда-нибудь окажется нашим козырем на ярмарке невест. Но нам с тобой, Неста, придется действовать самим, чтобы заполучить подходящую партию, выгодную для нас».

Несте тогда было двенадцать. Элайне едва исполнилось одиннадцать.

Она жадно ловила каждое слово матери, но ее замыслам не суждено было осуществиться.

«Когда настанет время, нужно будет уговорить вашего отца отправиться на континент, – часто повторяла мать. – Здесь для вас обеих нет достойных женихов». Фейру – эту замкнутую, диковатую девочку – мать вообще не брала в расчет. «На континенте еще осталась родовая аристократия: графы, герцоги, принцы. Но у них уже нет былого богатства, а многие их замки и поместья превратились в развалины. Две прекрасные юные дамы с королевским приданым способны там далеко пойти».

«Я выйду замуж за принца?» – спрашивала Неста. Мать лишь улыбалась в ответ.

Неста вытряхнула из головы нахлынувшие воспоминания и нарушила затянувшееся молчание:

– Меня поставили перед жестким выбором, поэтому не знаю, как мне может нравиться то, чем я здесь занимаюсь.

Элайна взмахнула изящными пальчиками. Ее ногти были коротко подстрижены, чтобы не мешали работать в саду.

– Неста, я знаю нелегкие обстоятельства твоего переселения сюда. Но это не значит, что ты должна чувствовать себя ущемленной.

– Я неделями не отходила от тебя, – сухо напомнила ей Неста. – Неделями, пока ты чахла, отказываясь от еды и питья. Пока ты надеялась зачахнуть совсем и умереть.

Элайна вздрогнула, однако Несте было не остановить хлынувший поток слов:

– Но почему-то никто не поставил тебя перед выбором: или приспосабливайся, или отправим назад в земли людей.

К удивлению Несты, Элайна стойко вынесла упрек.

– Я не напивалась до бесчувствия и не занималась кое-чем другим.

– Хочешь сказать, не таскала к себе в постель кого ни попадя?

Элайна снова вздрогнула и густо покраснела.

Неста усмехнулась:

– Ты живешь среди чуждых существ, не имеющих представления о человеческой этике.

Элайна расправила плечи, словно намереваясь защищаться.

– Здесь все происходит не так, как у вас с Грасэном.

Это был удар ниже пояса. Ну и пусть. Неста знала, что Элайна отдалась Грасэну за месяц до насильственного купания в Котле. На следующее утро она сияла от счастья.

Элайна вскинула голову. Она не всхлипнула, не превратилась в рыдающий комок, что бывало раньше, когда произносили имя Грасэна.

– Значит, ты сердишься на меня, – только и сказала Элайна.

Что ж, прекрасно. Честность за честность.

– Да. За то, что ты послушно собирала мое барахло, пока Ризанд с Фейрой отчитывали меня, расписывая, в какое никчемное дерьмо я превратилась.

– Фейра меня предупреждала, что наша встреча может вылиться… вот в это, – с печальным спокойствием сказала Элайна, скрестив руки на груди.

Эти слова были для Несты как пощечина. Значит, там говорили о ней, обсуждали ее поведение, отношение ко всему. Элайна и Фейра – таково нынешнее положение вещей. Узы, которые выбрала для себя Элайна.

У Несты заурчало в животе. Чему тут удивляться? Она же чудовище. Так почему бы двум сестрам не объединиться и не вытолкнуть третью? Даже если она по глупости верила, будто Элайна, видя ужасную сторону ее личности, все равно решит остаться с нею.

– А мне захотелось здесь побывать, – продолжала Элайна, изо всех сил пытаясь оставаться спокойной, однако в ее голосе появился металл. – Хотелось повидаться с тобой, объяснить тебе…

Элайна сделала выбор в пользу Фейры и своего прекрасного мирка. Такой же оказалась и Амрена. Неста замерла, чувствуя, как деревенеет спина.

– Тут нечего объяснять.

– Мы это сделали из любви к тебе, – вскинув руки, сказала Элайна.

– Избавь меня от прекраснодушного словесного дерьма.

Элайна подошла ближе. Ее карие глаза были распахнуты. Полная уверенность в собственной невиновности и врожденной добродетели.

– Это правда. Мы так поступили из любви к тебе. Мы волновались за тебя. Если бы отец вдруг оказался здесь…

– Не смей его упоминать, – оскалив зубы, тихо прошипела Неста. – Больше о нем – ни слова.

Неста приказала себе ни в коем случае не выпускать из рук невидимый поводок. Но она чувствовала, как внутри заворочался жуткий зверь. Чувствовала нарастающую, обжигающе холодную силу. Неста попыталась загнать силу обратно, но было слишком поздно. Шумный вздох Элайны подтвердил, что в глазах Несты вспыхнул серебряный огонь, о котором говорил Кассиан.