Обобщая можно сказать, что по прямому приказу сотрудников английской разведки эсеры убили одного Великого князя, одного адмирала, семь генералов и тридцать офицеров. Кроме того, ими было совершено неудачное покушение на двух Великих князей и целых пять – на генерала Куропаткина. Причем последнее тот выкашивал из пулеметов. Такой интерес к генералу объяснялся банальностью - эта скотина отказывался уступать уговорам заговорщиков и даже под угрозой уничтожения семьи сохранил верность присяге и Императору.

Острым моментом стало еще и то, что кураторы из английской разведки приказывал убить только самого генерала. А вот Великий князь Владимир Александрович распорядился вырезать всю семью, когда понял, что их затея пошла коту под хвост из-за упорства Алексея Николаевича. В отместку за непослушание. Покушение на Вдовствующую Императрицу произошло позже отправки посланий, однако, Азеф прямо писал, что заговорщики очень боялись разоблачения Марией Федоровной и связанных с этим последствий.

И подобных перчинок - целый вагон!

На радостях, окрыленный Вильгельм II, упорно, но тщетно стремившийся посеять раздор между нарождающейся коалицией из Англии, Франции и России даже не знал, как выразить свою благодарность этому русскому генералу. Вот удар так удар! Решительное наступление, повергающее противника в беспорядочное, паническое бегство! Ни одной «медалькой» не выразишь то, каким подарком для стратегических и геополитических интересов Второго Рейха было политическое контрнаступление Алексея Николаевича. Тем более, что сам Куропаткин германским «журналистам» прямо говорил, что терпеть не может ни англичан, ни французов, и что вообще не понимает, как в России могли принять на вооружение столь пакости, порожденной лягушачьими лапками под кокаином. То есть, он явно намекал на перспективы своего сотрудничества с Вторым Рейхом, в том случае, если это окажется возможным. Ценный и удобный кадр! Фактически – потенциальный лидер германской партии в России.

А вот Франция пришла в ужас от происходящего. Оставаться один на один с Германией ей решительно не хотелось. Особенно в следствии затяжной войны между Россией и Великобританией. Казалось бы, как это вообще возможно? Битва слона с китом? Ан нет. Эти две страны имели по факту возможность устроить удивительно жизнерадостный замес в Персии, Афганистане и Северной Индии, а возможно и в Китае. Удаленность коммуникаций без проблем может растянуть это противостояние на несколько лет без особых нагрузок на бюджет. Столкновения малыми отрядами не так дороги, как масштабные сражения. В общем – Парижем овладела нешуточная паника. Нет, конечно, во Франции никто не был против того, чтобы англичане творили свои гадости русским, как и прежде. Но так несвоевременно подставиться! Хуже того было то, что Париж успел заключить военный союз и с Россией, и с Англией. То есть, в случае военного конфликта между ними Франции придется выбирать – на чьей стороне выступать. С Лондоном дружить удобнее, да и старинные конфликты в колониях это позволяло уладить. Но и Россия была нужна для противостояния Германии. Та еще дилемма…

Что же творилось в Великобритании – в двух словах и не пересказать.

Британское общество традиционно было очень сложным и дискретным. Часть хотела одного, другая – другого, третья – третьего и так далее. И вся виртуозность правительства Великобритании была в том, чтобы балансировать между этими течениями, не давая им разодрать своими противоречиями державу.

Какие силы действовали в этой кампании против России? Публичная партия либералов-юниотов во главе которых стоял действующий глава Форин-офиса. Тот самый, который заключил с Японией и Францией военные союзы. Мало того, он даже с Германией заигрывал, дабы сколотить антирусскую коалицию и довершить задуманное полвека назад в Крымской войне. Но с немцами не сложилось, не договорились. Воевать за «спасибо» они не хотели. Впрочем, не суть. Главное то, что этот сэр Генри был рьяным русофобом, что никогда и не скрывал.

Но сэр Генри не был одержимым или дурным. Природа его русофобии проистекала из другого ручья. Дело все в том, что возглавляемая им партия слабела с каждым годом. И он хотел укрепить ее позиции внешнеполитическими успехами. Разумеется, чужими руками. Впрочем, он и сам оказался марионеткой в данной игре, ибо за его спиной с комфортом разместился барон Ротшильд и еврейская диаспора Великобритании. Но и они не были злобными тварями. Их устремления диктовались тем, что Российская Империя в начале XX века была признанными международным лидером антисемитизма и притеснения евреев. Мало того – держала чемпионский титул в этой сомнительной номинации практически более столетия. Доходило до того, что еврейские диаспоры сравнивали положение евреев в России с египетским рабством Ветхозаветных времен.

Особняком выступали и та часть британского общества, которая имела бизнес в Японии и Китае, а также планировала на какие-то перспективы от концессий по итогам Русско-Японской войны. Надо сказать, что это была небольшая часть истеблишмента, потому что основные, фундаментальные финансовые интересы Великобритании были сосредоточены в Индии, Африке и на Ближнем Востоке.

Вот и получалось, что «деньги» в данной войне играли, конечно, немаловажную роль, но отнюдь не решающую. А ключевым, как это ни странно, стал приснопамятный «еврейский вопрос», на который и нанизывались словно на хребет, прочие куда более малозначительные причины. Тем и неожиданней стало выступление барона Ротшильда, публично осудившего Форин-офиса в провокациях, направленных на ухудшение и без того не радужного положения евреев в России. По этому заявлению Натана Ротшильда Куропаткин понял – Азеф благополучно добрался до США и успел переговорить с серьезными людьми, донеся позицию генерала. Аванс был принят и одобрен.

Так или иначе, но выступление барона Ротшильда, сделанное уже 13 сентября 1904 года стало спусковым крючком общественной реакции. Поняв, что еврейская община отвернулась от партии либералов-юниотов на них начали спускать всех собак. Весело и с огоньком. Мало того, самого главу Форин-офиса по приказу короля арестовали уже 14 сентября. Требовалось немедленно спасать положение. Обстановка накалялась буквально каждый час, грозя вспыхнуть и перерасти в настоящую войну, которая Лондону была совершенно не нужна. Во всяком случае не с Россией и не сейчас. А она стала реальной как никогда. Под давлением Марии Федоровны и забурлившей общественности, Николай II отдал приказ утром 14 сентября о начале частичной мобилизации и приведению всех флотов в полную боевую готовность.

А вечером 15 сентября в Лондон пришла телеграмма, в которой правительство извещалось, что беспокойный генерал разгромил Юань Шикая и реставрировал Империю Цин. Что выглядело очень неплохо. Но только за исключением того факта, что тот самый Тибет, который англичане только-только оккупировали, новый Император Цин выделял в независимое государство во главе с русским Великим князем. Новая точка напряжения в и без того сложной обстановке не добавила радости никому на Туманном Альбионе. Мало того, начали ходить панические слухи о том, что Россия начала переговоры с Германией о совместной военной экспансии на юг – на Ближний Восток, в Персию, в Индию, а, возможно, даже и в Египет…. Сказки? Может быть. Только ведь Вильгельм II и так вел предельно агрессивную экономическую политику в этом направлении. Закрепился в Европейской части Османской Империи и пытался продвинуться дальше, строя железную дорогу до Багдада.