litbaza книги онлайнИсторическая прозаНа фронтах Великой войны. Воспоминания. 1914-1918 - Андрей Черныш

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 84
Перейти на страницу:

Невольно возникает вопрос, зачем большевикам понадобилось устраивать эту бессмысленную, нелепейшую бойню? На это можно так ответить. Отрезанные от центральной России, где их верховная власть утвердилась, кубанские большевики не было осведомлены, что там происходит. Вожди же, демагоги и просто прохвосты, лгали массам, их слушавшим, в этом направлении в степени чрезвычайной. Так в Ейске утвердилось среди воинствующего их элемента сведение, что большевистская сила из центральной России двигается на юг и Кавказ, что они уже близко, что Таганрогский пролетариат овладел властью в городе, немцы изгнаны, – необходимо поскорее их поддержать. Отсюда и возникла печальная десантная операция. Нашлись доморощенные стратеги из «Ейской балочки» и «Чертова рога», как назывались в Ейске окраины города с буйными парнями, опорой ейских большевиков. Они, главным образом, и делали эту операцию по собственному почину, без ведома не только Москвы, но и местных центров большевистской власти на Кубани. Когда в августе я попал, наконец, в Ейск, мне рассказывали о душу раздирающих сценах в Ейском порту, когда вернулась туда большевистская «эскадра» из таганрогской операции. Толпы жен, матерей, детей с воплями, плачем, проклятиями и скрежетом зубовным встретили вождей печального предприятия, требуя возврата их детей, мужей, отцов, братьев. И если б не вооруженная сила преданных вожакам людей, они были бы разорваны на клочки.

Получив в конце мая, наконец, сведения о родных из Ейска, а также от сестры из Киева – она вошла в связь с моей семьей, – я решил ехать в Добровольческую армию. План мой был таков. Ехать в армию, зачислиться, затем, с разрешения начальства, отлучиться на несколько дней для ликвидации некоторых личных дел: взять брошенный мною в Киеве по пути с фронта багаж, передать часть его сестре для отправки семье – хотелось, может быть, последний раз в жизни чем-нибудь ей помочь, – у меня было много сахара и консервов, была надежда отправить это семье при посредстве сестры, – там же оставлено было мое оружие (когда ехали с фронта, были сведения, что немцы отбирают оружие у всех офицеров).

По исполнении всего этого ехать в армию окончательно.

2. Поездка в Мечетинскую

31 мая я выехал в Добровольческую армию. В Ростове я уже не задерживался. Но по незнанию способов езды до ст. Манычской я по железной дороге доехал до ст. Аксай, на самом берегу Дона. Лучше же и проще было еще в Ростове ехать на пароходе – они ходили от Ростова вверх по Дону регулярно – и на нем доехать до самой ст. Манычской, куда лежал мой маршрут. В Аксае сошел с поезда и стал ожидать парохода. В армию ехало еще несколько человек, большинство солдаты, и среди них несколько кавказцев туземцев, ни то армян, ни то персов. Невольно усомнился в их искренности попасть и служить в армии. Подумал: «Наверное, пробираются к своим очагам окольным путем, чтобы миновать большевистское царство по всей Владикавказской дороге».

В ожидании парохода сидел на пристани – открытой барке, на воде и наблюдал лов рыбы. Такого обилия ее мне никогда не приходилось видеть. Рыболовы сетками диаметром аршина четыре в три-четыре заброса налавливали кучу рыбы, часто очень крупной. Она тут же ими на станции очень дешево продавалась проезжающим пассажирам. Верно: «Тихий Дон – кормилец».

После полудня пароход прибыл переполненный пассажирами, главным образом, жителями станиц по Дону, много было военных, донцов. К вечеру пароход достиг ст. Манычской, и я сошел с него вместе с двумя-тремя десятками других пассажиров, из коих большая часть направлялась в Добровольческую армию. Познакомился с одним штаб-офицером артиллеристом, уже состоящим в армии, от которого узнал, что в Манычской находится этап на «тыловом пути»

Добровольческой армии, и есть комендант, ведающий движением по этому пути. К нему мы и направились. Дом коменданта («управление») находился на церковной площади. Здесь уже собрано было десятка полтора подвод, приготовленных для следующих в армию чинов. Комендант принял нас, штаб-офицеров, любезно, а когда узнал, что я офицер генштаба, стал особенно предупредительным. Он быстро довольно отправил следующих в армию, устроил также и нас, предоставив нам двоим лучшую подводу. От него мы кое-что узнали об «обстановке на фронте» и вообще о положении дел. По словам его, дела армии заметно улучшались, приток добровольцев заметно усилился, и пополнение армии налаживалось.

Всю ночь ехали по необъятным Задонским степям. Погода была чудная. Весенний степной воздух бодрил и не чувствовалось даже естественного в путешествиях утомления и склонности ко сну, особенно быстро возникающей при монотонной и скучноватой езде на подводе. Мой спутник, подполковник (фамилию его я забыл), участник Ледяного похода (1-й Кубанский поход)[196], очень много рассказал мне из этого похода интересного о самом знаменитом походе, о совершенно особой боевой тактике в Гражданской войне, о быте армии и проч. Я с удовольствием слушал его рассказы, и в моем воображении постепенно обрисовался лик смутной дотоле, маленькой, легендарно героической горсти в несколько тысяч, именуемой армией, крохотного осколка могущественнейшей когда-то в мире Российской императорской армии.

К рассвету прибыли в хут. Хорольский – полпути Манычская – Мечетинская. Сделали привал, остановившись в первой попавшейся хате. Мужики хутора – все народ зажиточный. Тотчас нас очень сытно накормили; затем мы отдыхали. Часов в восемь двинулись далее. Путь снова однообразный, ни одного населенного пункта, поля, поля и опять поля, тучные, сочные – богатый хлебом край; изредка – целина с обильной молодой травой. Верстах в десяти от Мечетинской обогнали огромный обоз обывательских подвод, пустых. Потом узнали, что обоз шел в Мечетинскую по наряду местных сельских и хуторских властей, по требованию командования армии. Население слушалось, подчинялось и несло эту неприятную для него повинность, и особого ропота не приходилось слышать. Подводы вызывались в Мечетинскую для вывоза раненых. Часов в пять, когда мы подъезжали к цели нашего путешествия, из станицы вытянулся длинный обоз повозок до 50 с ранеными. Мой попутчик даже решил, что где-то поблизости, значит, был «боишка», как он выразился, которые нередко здесь случались, так как вокруг района, занятого Добровольческой армией, часто обнаруживали себя небольшие отряды большевиков, в их наступательных попытках, особенно в районе с. Гуляй Борисовки и с. Средне-Егорлыкское (Лежанка). Раненые, поэтому, хотя и в небольшом числе, но бывали почти каждый день.

Но в данном случае мой спутник оказался неправ: это была предписанная командованием армии эвакуация всех раненых из района армии, чтобы сбыть их в глубокий, безопасный тыл – Новочеркасск, Ростов – перед предстоящей операцией армии.

Станица Мечетинская – маленькая, бедная, без обычной в южных населенных пунктах древесной зелени, садов – производила впечатление убогого села. Этой простоте внешней соответствовала и крайняя внешняя скромность того, что в ней находилось. Если б я не знал, что в станице штаб Добровольческой армии и часть ее самой, то по внешнему виду нельзя было и подумать, что все это тут. Ни особого движения, ни многолюдства, так свойственных средоточию таких центров, как высшее управление армией, ставка. Лишь на главной улице, на площади, я увидел трехцветный русский флаг у здания Ставки командующего, почетных часовых, группки воинских чинов, офицеров, казаков, группки обозов. Здесь – кое-какое оживление, необычное для мирной станицы.

1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 84
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?