«Нарежем грибы заранее, – написала Джоан, – пронесем их тайком и незаметно подмешаем к еде. Яичница для этого идеально подходит».

– Нет! – выкрикнула Ревекка.

Марк и Джоан уставились на нее.

– Да, – мягко произнес Марк и написал: «Все будет хорошо!»

Джоан ободряюще кивнула.

– Я правда хорошо готовлю. По-моему, я смогу здорово помочь на Кухне.

Ревекка схватила бумагу, перевернула и прочитала все, что на ней было написано.

– Ладно, – наконец согласилась она.

Джоан проснулась встревоженная, до рассвета.

Накануне вечером она сходила с Марком и Ревеккой на ужин в Трапезную и впервые после своего недобровольного возвращения сидела в компании Обитателей. Все столы были заняты; впрочем, к облегчению Джоан, Отец с Карой так и не появились. Авессалом со товарищи бросали на нее осуждающие взгляды. Джоан уже успела позабыть, как ей надоели эти коллективные обеды-ужины, молитвы перед каждой сменой блюд, напыщенная учтивость. Все вокруг вели себя с такой показной заботливостью и приторной слащавостью, что она чуть не сорвалась, едва дождавшись объявления окончания ужина и разрешения разойтись.

В жилых покоях Марк отобрал пригоршню грибов, заверив в одной из записок, которые оставались единственным способом откровенного общения, что их силы хватит, чтобы отключились все жители Дома, включая женщин и детей. Они втроем потратили несколько часов, шинкуя грибы в мелкую крошку. Марк где-то раздобыл матерчатые перчатки и маски, которые пришлось надеть, чтобы свести до минимума контакт с галлюциногенами. Он также принес небольшую сумку, в которую ссыпали нарезанные грибы. Ревекка должна была принести сумку утром на Кухню и, как только представится возможность, высыпать ее содержимое в яичницу.

– Мне для себя надо бы оставить, – попросила она. – Чуток расслабиться.

– Оставим, – пообещал Марк.

Джоан понятия не имела, что происходило за закрытой дверью супружеской пары, когда они покончили с работой, но сама не притронулась к зелью и сидела теперь как на иголках. Ревекка и Марк молча жевали за кофейным столиком. Ей тоже принесли кекс; он лежал нетронутый на салфетке из ткани. «Неужели не спали всю ночь?» – думала Джоан, рассматривая усталые лица. Впрочем, сомнения лучше не показывать. Они и так колебались, особенно Ревекка. В такую минуту их следовало ободрить.

Заставив себя улыбнуться, Джоан опустилась на колени рядом со столиком.

– Доброе утро, – поздоровалась она, взяла кекс и откусила кусочек. Он был черствый, сухой и безвкусный. Джоан скривилась, с трудом проглотила. – Надеюсь, не вы испекли, – попыталась она сгладить свою реакцию шуткой.

Марк пододвинул ей бумажку, на которой заранее написал: «Мы не хотим. Это слишком опасно».

Джоан не удивилась. Она подозревала, что супруги в последний момент струсят, и заранее приготовила ответ. Девушка жестом попросила карандаш. «Я возьму на себя всю ответственность, – написала она. – Сама положу грибы в еду. Если меня поймают – скажу, что вы ничего не знали. Все поверят. Даже Отец». Придвинув бумагу к Марку, Джоан подумала о вчерашних записках. Если их не уничтожили или не спрятали в надежном месте… Надо позаботиться, чтобы от записок не осталось и следа.

Марк прочитал написанное, кивнул в знак того, что понял, что-то написал сам и передал бумагу обратно.

«А если тебя будут пытать?»

Немой вопрос повис в воздухе. Так откровенно с ней не говорили даже родители. Хотя о пытках знали все обитатели Дома, Джоан, прочитав вопрос, похолодела.

Ревекка схватила записку и разорвала ее надвое. И продолжала рвать на все новые половинки, пока не остались такие мелкие обрывки, что было бы невозможно сложить их и понять, что там написано. Одобрительно кивнув, показывая, что поняла ее действия, Джоан решительно улыбнулась.

– Когда начинаем готовить? – спросила она вслух.

* * *

Размеры кухонного цеха и число занятых в нем женщин Джоан поразили. Например, единственной обязанностью одной из женщин была растопка печи и поддержание в ней огня. Джоан испугалась, что ее поставят выполнять такую же односложную работу, и почувствовала прилив благодарности, когда Ревекка во всеуслышание объявила, что Джоан будет сегодня учиться у нее.

Ревекка, очевидно, занимала на Кухне некое руководящее место – никто даже не пытался ей возражать. Она заведовала непосредственно приготовлением блюд, смешиванием ингредиентов, которые ей подносили другие, – лучшую возможность, чтобы тайком подмешать грибы, трудно было придумать.

Еду на Кухне готовили по давно отлаженной схеме, роли были четко распределены, рецепты не менялись десятилетиями – любое отклонение от заведенного порядка немедленно заметили бы. Однако Джоан и Ревекка спланировали свои действия заранее и отрепетировали их в гостиной. Когда порция яичницы была почти готова, Ревекка прикрывала собой Джоан, а та посыпала блюдо мелко нарезанными грибами. Одного они не знали – не уменьшится ли сила действия наркотика от нагревания. Это предстояло выяснить по ходу завтрака.

Марк сидел с другими Обитателями в Трапезной, но должен был уклониться от еды под благовидным предлогом.

Если все пойдет по плану, Обитатели отключатся быстро и примерно в одно и то же время. Для побега хватит. Или хотя бы для попытки. Что с ними будет за пределами Трапезной, предсказать не мог никто. Они могли упереться в запертые двери, обнаружить, что коридоры и выходы охраняются… Случиться могло все что угодно.

Через окно раздачи Джоан заметила первых прибывающих на завтрак Обитателей. Прием пищи всегда производился в определенное время, и к моменту ее подачи на стол Обитателям полагалось сидеть в готовности. Поэтому едоки прибывали не по одному – они ввалились гурьбой и за две минуты заполнили Трапезную до отказа.

Фамарь и Мария, выжимавшие сок из фруктов, начали разливать напитки по кружкам. Отряженные на сервировку Дети подошли к раздаточному окну с подносами и принялись разносить кружки с питьем Обитателям.

Дети!

Джоан совершенно упустила их из виду. Принятые в общину завтракали вместе с Обитателями, но умственно и физически неполноценным приносили еду отдельно в другую комнату и в другое время. На них действие грибов не распространится.

Перед мысленным взором Джоан предстал карлик с большой головой и идиотской улыбкой. Не хотелось бы еще раз встретиться с ним в пустом коридоре.

Но отступать было поздно. Даже если кто-то из Детей бродит по Дому, с какой стати им принимать троих взрослых за беглецов?

Ревекка подала знак, что пора действовать. Джоан, следуя за своей начальницей, подошла вплотную к плите и взяла лопатку для выкладывания яичницы на тарелки. Ревекка ссыпала измельченные до порошкообразного состояния грибы в банку из-под приправ и передала открытую банку Джоан, а сама встала у нее за спиной, чтобы никто не видел, как в яичницу кладут не щепотку приправ, а высыпают все содержимое банки сразу.