Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты назвал Ювелирный Дом в честь меня? — тихо спросила я, носом втягивая его запах.
— Да, — он расстегнул верхние пуговицы рубашки и распахнул её, открывая вид на грудь.
Я увидела белые шрамы, которые не заметила вчера. Меланья. Одно слово.
— Гер… Родной… — пальчиками провожу по шрамам. — Зачем?
— Чтобы помнить. Чтобы ты всегда была в моём сердце. Всегда.
— А если бы ты встретил истинную? — я положила ладонь ему на щёку.
— Мне было всё равно. Для меня ты единственная, — Гер прикрыл серые глаза.
— Я столько лет винила тебя. Столько лет считала, что ты предал меня и нашу девочку, — я почувствовала, как слёзы заструились по щекам.
— Маленькая… — Герех стёр слёзы с моих щёк. — Наша девочка жива.
— Что?
— Её зовут Элионора. И она скоро выходит замуж, — Гер немного отсранился и протянул мне рамку с портретом.
Я дрожащими руками взяла её. С неё на меня смотрела молодая девушка, поразительно похожая на меня. Мир резко изменил свои очертания. Я поняла, что смотрю на Гера снизу вверх, а рамка с портретом лежит на полу.
— Рысенок мой, — Герех присел передо мной на корточки и протянул руку, в которую я тут же уткнулась носом.
Запах его стал сильнее. Насыщеннее.
— Ты обернулась впервые? — подхватив меня на руки, мужчина направился вглубь дома.
Я мяукнула.
— Моя девочка, я так скучал, — тихо прошептал мужчина.
Я представила себя в облике человека и обернулась обратно. Зажмурив глаза, коснулась губ Гера мягким поцелуем. Комната озарилась ярким светом. Герех зарылся пальцами в мои волосы, притягивая моя голову ближе и углубляя поцелуй. Мужчина зарычал, пальцами поглаживая меня по шее.
— Ты моя! — властно рыкнул моя. — Моя на всю жизнь. Слышишь? До конца моих дней.
— Твоя, — я обхватила ладошками его лицо, заглядывая ему в глаза. — Только твоя, слышишь, любимый? Больше никуда от тебя не денусь.
Герех прижал меня к своей груди, поглаживая меня по голове. Я слушала, как бьётся его сердце и впервые за двадцать лет чувствовала себя такой счастливой за двадцать лет.
Глава 51
Эля
— Рик, я боюсь, — шепчу я, сжимая ладонь любимого.
— Тише, солнышко моё, — Марик целует меня в висок и прижимает ближе к себе. — Они волнуются не меньше тебя, Эля. Они думали, что потеряли тебя. Несли эту боль все двадцать лет. А ты узнала об этом только неделю назад. Им тяжелее, поверь, — поглаживая меня по спине, сказал парень.
Мы стояли перед дверьми дома, в котором нас ждали мои родители. Мои кровные родители.
Вчера пришёл Марик с работы. Взбудораженный и чем-то обеспокоенный. Второй день на работе выдался тяжёлым, подумала я, усаживая его за стол. Но Рик не ел. Он хмурился и поглядывал на меня.
— Что-то случилось? — опустившись на стул рядом с ним, спросила я. — Ты слишком напряженный, — накрыла ладошкой его пальцы на столе.
— Мне нужно сказать тебе что-то важное, Элионора, — переплетая наши пальцы и заглядывая мне в глаза, сказал Рик.
— Что? — я начала нервничать.
— На работе я познакомился с нашим начальником…
— И???
— Он увидел твою фотографию на моём столе и стал о тебе раскрашивать. Оказалось, что ты похожа на его любимую. Как две капли воды… Только глаза у тебя другие. Его…
— Ты что это... Это мой… Папа? — выдавила я.
— Да, твой отец. Он хочет с тобой встретиться, — Рик напряженно смотрел на меня, ожидая мою реакцию.
— А почему они…
— Они не знали о тебе. Малышка, — любимый обхватил моё лицо ладонями, заглядывая в мои глаза, — если бы что-то сложилось иначе, мы бы могли не встретиться, понимаешь?
— Понимаю, Рик, — заторможенно кивнула я.
— Ты согласишься встретиться с ними? — спросил Рик.
— Конечно! Я последнее время часто думала о них. Постоянно. Натафья рассказала мне про моя маму. Оказывается, что её отец заплатил главному врачу и попросил никому не говорить о том, что она выжила. Даже матери её. Получается, что отец не знал? Я имею ввиду, мой отец не знал, что мы живы?
— Не знал. Малышка, я с ним говорил две минуты. Он куда-то спешил. Лучше сама с ними поговори и всё узнай, — Рик ласково улыбнулся.
— Хорошо.
И сейчас я стою у двери и не решаюсь постучать.
Вдруг дверь отворяется. На пороге стоит миниатюрная девушка, которая похожа на меня, как две капли воды. Или я на неё? Только глаза у неё другие. Карие. Глубокие. Умные. Марик удивленно выкидывает брови, когда видит её.
— Теперь я понимаю, что значит быть копией родителя, — обращается он к моему отцу.
Статный мужчина возвышается над девушкой, придерживая её за плечи. Я смотрю на них и чувствую тепло в груди. Они такие красивые. Такие… подходящие друг другу. Высокий и сильный отец. И маленькая, хрупкая мать.
— Здравствуйте… родители, — тихо здороваюсь я.
Девушка всхлипывает. Слёзы градом текут по её бледной коже. Мужчина сжимает руки на её плечах. Успокаивая. Поддерживая.
— Я… — не нахожу слов, чтобы передать свои чувства.
— Давайте зайдем в дом, — прерывает затянувшейся молчание отец.
В гостиной стоит тишина, нарушаемая тиканьем часов и всхлипами матери.
— Я хочу сказать, что я рада видеть вас. Я понимаю, что обстоятельства в вашей жизни сложились так, что вы оба думали, что меня нет в живых. Но я могу сказать, что не жалею о том, что так случилось. Я попала в чудесную семью, была окружена заботой и лаской. И оказалось, что всю жизнь росла рядом со своим истинным. Никто не знает, как бы сложилась судьба, если бы всё сложилось иначе, — нервничая, сказала я.
— Судьба любит подшутить, — раздался низкий голос отца. — Твой дядя Уинхилд купил у меня украшение для своей жены, когда я был в полном отчаянье. Из десяти миллионов людей Нумии я встретил
