Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дэниел опешил от такого потока информации. Они прибыли в лагерь только несколько часов назад, а Лорелея уже успела оценить со свойственной ей проницательностью состояние армии Наполеона.
— Осмелюсь заметить, мадемуазель, что мои знания и опыт были подтверждены победами от Франции до Египта. Эти люди — солдаты. Они привыкли к суровым условиям.
Ее взгляд насмешливо скользнул по украшенным стенам палатки, сияющему серебряному сервизу, толстому шерстяному ковру.
— Я вижу.
Бонапарт придвинул складной стул и сел.
— Так. Что касается вас. Генерал Ленц сказал мне, что вы идете в Коппе.
Дэниел ничего не ответил. Сейчас уже не было смысла отрицать их планы.
Первый консул взял нож для резки бумаги и воткнул его в стол.
— Я не имею ничего против Неккера, хотя он и обокрал французов, когда был министром финансов. Но его дочь я не могу выносить.
Бонапарту были подчинены армии и народы. Его путь полководца был увенчан многими победами. Он не боялся ничего, но Жермин де Штайль — женщину, сила характера которой была под стать его собственной, он, кажется, нашел довольно-таки опасной для себя, поэтому и выслал ее из Парижа на длительный срок. Он положил нож для бумаги.
— Вы знаете, месье Северин, что вас обвиняют в похищении?
— Похищении? — переспросила Лорелея. — Кто сказал, что он похитил меня?
— Настоятель приюта Святого Бернара.
Она облегченно вздохнула. Значит, не отец Джулиан был убийцей, если только его место уже не занял другой.
— Это неправда, — заявила Лорелея.
— В любом случае, я должен вернуть вас назад, мадемуазель. Это самое малое, что я могу сделать для каноников, которые были так любезны со мной.
— Вы не можете отослать меня назад, — сказала Лорелея, бросив отчаянный взгляд на Дэниела. Он покачал головой, предупреждая, чтобы она молчала, но Лорелею уже нельзя было остановить. — Мне уже двадцать один год, и я не нахожусь под опекой. Я могу идти куда пожелаю. Мы с Дэниелом собирались пожениться, и настоятель не может помешать нам.
Бонапарт сложил пальцы рук домиком.
— Но я смогу, если так пожелаю. С другой стороны, мы можем заключить соглашение.
— Какое соглашение? — спросил Дэниел.
— Вы хотите пожениться?
— Да, — солгал Дэниел. Он не собирался выдавать первому консулу свои истинные планы. Бонапарт был слишком хитер — в этом проявлялся его гений стратега, — и ему не следовало доверяться.
— Тогда, возможно, так и будет. При условии, что вы окажете мне небольшую услугу.
Дэниел вздрогнул, вспомнив об огромном количестве людей, которые погибли, оказывая небольшие услуги Бонапарту.
— Продолжайте, сэр, — сказал он.
Бонапарт смахнул со стола свою треуголку, открывая замысловато разрисованную карту.
— Мой план заключается в том, чтобы пробраться к Генуе, разгромить австрийцев и потребовать назад незаконно захваченные ими территории Италии. Я провел сорок тысяч солдат через альпийские перевалы. Но в долины Пьемонта ведет только одна дорога. Там я собираюсь сразиться с врагом.
Лорелея посмотрела в проем палатки.
— Эта дорога?
— Да. Но в тринадцати милях отсюда, в форте Бардо, находится гарнизон. Там разместились три сотни солдат прусского Кинского полка. Они отказываются сдаваться. У меня нет столько тяжелой артиллерии, чтобы взять этот форт, — он воткнул нож для бумаги в карту, затем провел им вдоль извилистой линии реки Дора-Бальтеа. — Судьба Италии и, возможно, Республики зависит от взятия форта Бардо.
— Что требуется от меня? — спросил Дэниел. Но он уже и так знал. С холодящей все внутренности уверенностью, он ждал.
— Я хочу, чтобы вы уничтожили склад боеприпасов, находящийся в форте.
— Ты согласился! — воскликнула Лорелея, щелкнув пальцами. — Так я и думала — ты согласился.
Они вышли из палатки первого консула. Сопровождаемые рядовыми из охраны консула, они шли через военный лагерь.
— А что, по-твоему, я должен был сделать? Отказаться?
— Это незаконно с его стороны — заставлять тебя исполнять его приказы. Ты не состоишь у него на службе.
Дэниел остановился и схватил ее за руку.
— Швейцария фактически принадлежит Наполеону. Патриоты и умеренные доверили ему сформировать новое правительство. Если бы я отказался, меня бы обвинили в государственной измене.
— Тогда уходи. Пусть все думают, что ты собираешься выполнить приказ Бонапарта, а ты тем временем скройся и спрячься в горах, Дэниел. Ты ничего не должен Бонапарту.
— Ты кое о ком забыла.
— О ком?
— О себе.
— Не понимаю.
— Бонапарт оставит тебя здесь как условие моего повиновения его приказам.
У Лорелеи потеплело на сердце.
— Ты не бросишь меня?
— Конечно же нет.
Она обняла его:
— Я люблю тебя, Дэниел.
Лорелея слушала стук сердца Дэниела. Мужчина немного отодвинулся назад, взял ее за подбородок и слегка коснулся большим пальцем ее щеки.
— У меня неотложная работа.
— Ты собираешься взять с собой людей, которых дал тебе Бонапарт? — поинтересовалась Лорелея.
Дэниел кивнул и изучил содержание письменного приказа, который держал в руке. Они с Лорелеей направились в сторону стоящих полукругом фургонов.
— Но, Дэниел, — растерянно прошептала Лорелея, разглядывая фургоны, возле которых прохаживалась охрана. Маленькие зарешеченные окна и двери с мощными замками придавали им зловещий вид. — Это же…
— Кутузка, — с посиневшим от гнева лицом, он подошел к охране и показал им приказ.
Охранник повел их к одному из фургонов и открыл дверь. У Лорелеи екнуло сердце. Заключенные должны были помочь Дэниелу пробраться в форт и уничтожить склад с боеприпасами.
В полутемном фургоне сгорбившись, сидели три человека.
— У меня приказ от первого консула, — сказал Дэниел. — Двое из вас пойдут со мной на задание в форт. Тоусент и Шарон.
Молодой солдат и мужчина постарше, с редкой бородой, посмотрели в его сторону.
— Я Шарон. И меня не интересует никакое задание.
— Боюсь, что у тебя нет выбора, приятель. Кроме того, в случае удачного исхода операции тебе даруется свобода, — Дэниел помолчал, — и пятьдесят тысяч франков.
Шарон присвистнул:
— Кто же ты такой, черт возьми?
— Меня зовут Дэниел Северин.
Тоусент вскочил, ударившись головой о низкую крышу фургона.