Вскоре Ирак и сам стал врагом Соединенных Штатов; против Ирана тем временем ввели жесткие санкции, постоянно усиливавшиеся по инициативе США. Кроме того, страна постоянно находилась под угрозой военного удара со стороны Соединенных Штатов и США – в нарушение Хартии ООН, если кому-то вдруг интересно.

Понять, почему Соединенные Штаты и Израиль считают иранский сдерживающий фактор страшной угрозой, можно без особого труда. Он ограничил бы их способность контролировать регион, в том числе и путем насилия, к которому они то и дело прибегают. Вот в чем суть иранской угрозы в том виде, в каком ее воспринимают на Западе.

То, что этот исламский режим представляет угрозу для собственного населения, не вызывает ни малейших сомнений, хотя, к большому сожалению, он в своем роде вряд ли единственный. Однако было бы наивным полагать, что ведущим мировым державам есть какое-то дело до внутренних иранских репрессий.

Но есть ли пути эту угрозу устранить, кто бы что о ней ни думал? В действительности их даже несколько. Одним из самых разумных, как я уже говорил, стало бы создание в регионе зоны, свободной от ядерного оружия. Арабские государства, как и многие другие, призывают предпринять незамедлительные действия по уничтожению оружия массового поражения в качестве шага к региональной безопасности. Израиль и Соединенные Штаты, в отличие от них, меняют порядок на обратный, требуя сначала обеспечить в регионе безопасность – имеется в виду безопасность для Израиля – и только потом уничтожать подобные системы вооружений. Фоном для этого является четкое понимание того, что во всем регионе передовые системы ядерных вооружений есть только у Израиля, который так и не присоединился к Договору о нераспространении, наряду с Индией и Пакистаном – они тоже воспользовались существенной поддержкой США при создании своих ядерных арсеналов.

Таким образом, связь израильско-палестинского конфликта с иранской угрозой представляется совершенно ясной. И пока Соединенные Штаты с Израилем будут настаивать на своей позиции отрицания палестинских прав, блокируя международный консенсус о создании двух государств для двух народов, ни региональной безопасности, ни шагов по созданию зоны, свободной от ядерного оружия, ни снижения и, тем более, полного устранения «главной угрозы миру», по выражению Израиля и США, не будет – по крайней мере, сделать это напрямую и с далекоидущими последствиями точно не удастся.

Надо заметить, что Соединенные Штаты, наряду с Великобританией, несут особую ответственность за усилия для создания на Ближнем Востоке зоны, свободной от ядерного оружия. Стараясь обеспечить хлипкое юридическое прикрытие своего вторжения в Ирак в 2003 году, эти два агрессора ссылались на Резолюцию Совета Безопасности ООН № 687 от 1991 года, в которой утверждалось, что Саддам Хуссейн не подчинился требованию положить конец своей ядерной программе. В этой резолюции был и другой параграф, призывавший к «шагам к созданию на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового поражения», обязывавший Великобританию и США, больше чем кого-либо другого, отнестись к этой инициативе всерьез[343].

На фоне такого рода рассуждений конечно же остается много открытых вопросов, например скатывание Сирии в самоубийство и зловещие события в Египте, что, несомненно, оказывает влияние на весь регион. Но ведь жизненно важные вопросы так и возникают, по крайней мере для меня.

Классическая работа Нормана Бэра, посвященная промышленному рабочему и ставшая первой в своем роде, появилась девяносто лет назад, но не потеряла своей актуальности и сегодня[344]. Выводы, которые автор извлекает из детального изучения влияния промышленной революции на жизнь рабочего класса и общества в целом, в наши дни справедливы в той же степени, что и в его времена, если, конечно, не больше, в свете поразительных параллелей между 1920-ми годами и современностью.

Здесь важно помнить, в каких условиях жил рабочий класс в эпоху Бэра. Влиятельное американское рабочее движение, возникшее в XIX веке, подвергалось жестоким нападкам, кульминацией которых стала «красная угроза» Вудро Вильсона после Первой мировой войны. К 1920-м годам ряды участников движения значительно поредели; классическая работа прославленного историка Дэвида Монтгомери так и называется – «Падение Палаты труда». Падение это произошло в 1920-х. Автор пишет, что к концу десятилетия «власти и влиянию корпораций на американскую жизнь ничего не угрожало… рационализация бизнеса теперь могла проводиться при необходимой поддержке правительства», которое в немалой степени находилось в руках корпоративного сектора[345]. Этот процесс был далеко не мирный; американская история рабочих движений на редкость жестока. Авторы одной из научных статей приходят к выводу, что в конце XIX века от насильственных действий при подавлении выступлений рабочих погибло больше людей – как в абсолютных цифрах, так и в пересчете на душу населения, – чем в любой другой стране мира, за исключением царской России[346]. Под термином «насильственные действия при подавлении рабочих» здесь в первую очередь подразумевается насилие со стороны государства. Так продолжалось до конца 1930-х годов, я и сам наблюдал эти сцены в детстве. В итоге, пишет Монтгомери, «современная Америка была создана вопреки протестам рабочих, хотя каждый шаг на пути ее образования испытывал влияние со стороны организаций и активистов, выдвигавших предложения из рабочей среды», не говоря уже о руках и головах тех, кто делал всю эту работу[347].

Рабочее движение возродилось во время Великой депрессии, оказывая существенное влияние на законотворческий процесс и вселяя в души промышленников страх перед забастовками. В своих публикациях те предупреждали об «угрозе», которую несут в себе акции рабочих, поддерживаемые «политической властью масс, которая опять стала реальностью».

Жестокие репрессии не прекратились, но стали несоизмеримы стоявшим перед ними задачам. Чтобы обеспечить дальнейшее корпоративное правление, требовались более утонченные средства, в первую очередь вал искушенной пропаганды и «научные методы борьбы с забастовками», разработанные с чрезвычайным мастерством специализировавшимися на этой сфере компаниями[348].