— Неглупая девочка, — сказала через паузу Лидия Николаевна, отдавая смартфон Стиве. — Осторожная. Молодость часто сначала говорит, потом думает, Алла наоборот: думает, а потом говорит.

— Вы хотите сказать, она знает больше, чем открыла нам.

— Мне так показалось, но я могу ошибаться.

— Я с вами давно работаю, ошибок с вашей стороны не помню.

— Это потому, что я ведьма. Ха-ха-ха-ха… Много раз меня так называли преступники, особенно уголовники. На первый взгляд нам попалось простое дело, но этим оно и настораживает, уж больно ситуевина необычная. Кажется, здесь наплетено узоров… Подобные дела слишком редко попадаются, чтобы их раскрутить по первому плану. Нет, Стива, это дело чести, и мы сделаем их всех, зуб даю. Поехали в морг, а то девочка заждалась нас. Кстати, ты заметил — у нас девочек до хрена! К чему бы это?

— К снегу, Лидия Николаевна, — пошутил Куприн.

Как ни крепилась Алла, а труп Резникова едва не довел ее до обморока, тем не менее это была полезная экзекуция. Девушку сильно трясло, в таком состоянии трудно что-либо разглядеть, смерть сама по себе меняет облик человека, а ей предоставили деформированное разложением тело. Но Алла узнала его, Лидия Николаевна попросила перечислить, по каким приметам девушка решила, что это Резников Аркадий.

— Верхняя губа, она по-особому очерчена… я все же художник, мне запоминаются такие черты… Потом нос… — перечисляла Аллочка. — Это его нос, он с горбинкой, которая получилась, когда ему сломали его в драке… и по зубам. Еще брови и… маленькое пятно под левым ухом у самой мочки… Не сомневайтесь, это Аркаша Резников, парень Ирмы…

Анна Сергеевна застегнула молнию на сумке, поставила ее у дверного проема и выглянула в окно. Дед Артем, пивший чай за столом и наблюдавший за гостьей, по привычке заворчал:

— Не видно? Значит, в работе твоя машина, сама-то куда торопишься? Садись и чай пей.

— Да я уж не могу пить, — идя к столу, сказала она. — А тороплюсь, Артем Иванович, потому что работа там, люди, которые меня ждут.

Она села за стол и машинально взяла пряник, но есть не стала, а вертела его, о чем-то думая. Мама Ириши — женщина красивая, глаза спокойные с зеленцой, темно-каштановые волосы зачесаны назад и собраны узлом на затылке, лицо с мягкими чертами, за пятьдесят ей сроду не дашь. Дед Тема не раз любовался ею за каким-нибудь делом — за этой редкой величавостью, хотя занималась она простыми делами: готовила, убирала. Он представлял Аню как свою невестку, соседи под надуманными предлогами прибегали посмотреть на нее, одобряли выбор сына и удивлялись, что Ириша не похожа ни на мать, ни отца, от которого взяла только рыжий цвет волос. Анне Сергеевне приходилось врать наравне с дочерью и ее спасителями, сказать по правде, ложь не тяготила ее — все хорошо для благого дела, а устоявшийся уклад дочери, который она менять не собирается, стоил того.

— Артем Иванович, спасибо вам, — сказала Анна Сергеевна, глядя на старика с дочерней любовью. — Вы очень хороший человек, таких сейчас мало.

— Да всяких хватает. — Но похвала ему пришлась по душе, дед даже раскраснелся. — И потом, Аня, я ж себе сделал хорошо: жил один, теперь у меня внучка есть. Слушай, Ань, — вдруг взял он тон заговорщика. — А ты переезжай сюда, главное ведь жилье, а оно у тебя, считай, готово. Кабинет откроешь, вон сколько клиентов зубы ремонтировать, всем в город приходится ездить. А Гошка поможет обустроиться, он тут… ух!

— В городе клиентов больше, — рассмеялась она. — Но я подумаю, как совместить работу здесь и там.

— Подумай, подумай. Там и конкуренция, а у нас — одна ты будешь. Ириша к тебе не поедет, у нее тут все — работа интересная, уважение, опять же замуж думаю отдать ее!

— А у них с Гошей серьезно?

— Да черт их знает! Мы с бабой Таней их пытаемся… — Дед Тема соединил оба кулака костяшками и вздохнул. — А у них только работа на уме! Веришь, я по-честному радовался, когда в городе на ночь остались.

— Думаете, было что у них?

— У Гошки там квартира, жену свою он выгнал, а за Иришей…

Раздался сигнал автомобиля, Анна Сергеевна подхватилась:

— Ириша машину пригнала!

Полминуты спустя сама Ирина вбежала в комнату:

— Мама, готово! Каждый болт проверили, подтянули, масло заменили, можешь ехать и не бояться, что застрянешь на дороге, машина как новая.

Анна Сергеевна набросила пальто, длинный шарф, две большие сумки дед Тема с Ириной вынесли и укладывали в багажник, как вдруг рядом затормозил джип Георгия. Вытаскивая увесистые пакеты, он крикнул:

— Не закрывайте багажник!

— А что такое? — забеспокоилась Анна Сергеевна.

— Это вам: две курицы, утка и гусь, овощи. Думал, не успею.

Началось: «да зачем, ой, не надо»; в ответ: «на куски разрубите и в морозилку киньте — будет вам счастье»; а потом: «ну, спасибо, мне неловко…» Короче, пакеты и сумки уложили, после чего Ирина обняла маму:

— Я уже скучаю, мамочка.

Да, какими б взрослыми дети ни стали, они все равно дети, Анна Сергеевна поцеловала дочь, пообещав:

— Буду на выходные приезжать, всего-то сто километров. Главное, чтобы ты была счастлива, и прошу тебя, береги себя.

— Не волнуйтесь, я прослежу за ней, — пообещал Георгий.

Дотронувшись до его щеки, она улыбнулась ему:

— Тогда я спокойна.

Анна Сергеевна обняла деда Тему, успела что-то секретное шепнуть на ухо дочери и, сев за руль, послала всем воздушный поцелуй. Машина скрылась за поворотом, дед Тема ушел в дом, Ирина же смотрела вдаль, где даже пыль, поднятая колесами маминой машины, рассеялась. Потянуло на слезы, ну, так плакать захотелось… Георгий отвлек. Он стоял сзади и не преминул напомнить о сегодняшних планах:

— Мы едем к следователю, надеюсь, ты не забыла?

— Нет, конечно.

— Можешь сейчас остаться дома, не выходи на работу, а я заеду за тобой. Да! Захвати халат и все, что понадобится тебе…

— А халат зачем?

— Чувствую, у нас затянется совещание со следователем и придется остаться в городе.

— Что я деду скажу?

Ирина повернулась к нему лицом, но, встретившись с его довольной улыбкой во весь рот, отвела взгляд в сторону, лишь бы не рассмеяться.

— Ничего не говори, — советовал Гоша, — потом позвонишь ему и поставишь перед фактом. У меня завтра, кстати, у тебя тоже, в городе фермерская сходка. Не мотаться же туда-сюда? Все, я поехал, Яше надо объем работы обозначить.

Порыв поцеловать Ирину он живо пресек, заметив, как в доме напротив шевелилась занавеска. М-да, тут чихнешь — тебе на другом конце села пожелают здоровья, кругом одни шпионы.