— Что «ну»? — передразнила я, не понимая, куда ее опять заносит.

— Картина старая, — вздохнула подруга. — Попугай — еще куда ни шло, они по двести лет живут. А эти? — Она ткнула пальцем в парочку на крыльце и гневно сверкнула глазами.

— Либо картина написана не так давно, либо бабка предпочитает кошек и собак определенной масти.

— А я думаю, это то, что она прячет по-настоящему, — внезапно перешла Любка на шепот. — Их страшная тайна.

— Какая? — теряя терпение, спросила я. Любка в досаде рукой махнула и ответила:

— Смейся сколько угодно, но в этом что-то есть.

— Ага. Зашифрованное послание.

Я принялась бродить по комнатам, Любка топталась рядом.

— Чего ты ищешь? — не выдержала она.

— Следы пребывания внучка Андрюши. — Не успела я произнести эти слова, как тут же пожалела об этом. Любка ахнула, хватаясь за сердце.

— Неужто бабушка родную кровиночку не пожалела?

Мало мне своих дурацких мыслей, тут еще и Любкины… Я схватила ее за плечи и основательно тряхнула.

— Внука подозревали в похищении. А может, и в убийстве девушки, в которую он был влюблен…

— Он помогал бабушке заполучить молодое тело?

— Убить тебя, что ли? — тяжко вздохнула я. — Андрюху искала полиция, а он, вполне возможно, здесь прятался. Неужели непонятно? Скажи на милость, если ты бабушку злодейкой считаешь, почему тебя из дома на аркане не вытащишь?

— Сама удивляюсь, — ответила Любка. — Меня, Ленусик, точно держит здесь что-то. Может, чары какие наложены?

— Пошли отсюда, — махнула я рукой, и мы покинули нежилые помещения, запирая за собой двери.

Любка убрала ключи в шкатулку и вернулась в кухню, где я ее поджидала, и мы попытались решить, что нам делать дальше. Единственная здравая мысль — запереть дом и отправиться к родителям — ни у Любки, ни почему-то у меня энтузиазма не вызвала. Других идей не оказалось.

Спать мы легли вместе, тщательно проверив окна и двери, а утром еще раз осмотрели запертые комнаты. Осматривала их я, а Любка вновь таращилась на картину с бабкиным домом и в конце концов зачем-то перенесла ее в гостиную. Подозреваю, она просто тосковала по нашим питомцам и, пока не было возможности увидеть их воочию, предпочитала довольствоваться изображением.

День выдался жарким, и я от безделья устроилась на открытой веранде, решив немного позагорать. Вскоре ко мне присоединилась Любка, чем себя занять, она тоже не знала и, прихватив с собой ноутбук, пустилась в свободное плавание в Интернете. Взглянув на монитор, я с печалью отметила, что переселение душ, а также возможная продолжительность жизни домашних животных по-прежнему является для нее актуальной, и предложила:

— Вот что, посмотри, нет ли каких сведений о Береговом Максиме Владимировиче.

— А кто это?

— Бизнесмен, который предположительно был влюблен в Боню, подругу нашего Андрюхи.

Любка бойко застучала по клавишам, а я не заметила даже как уснула. Разбудил меня звонок на мобильный. Звонил Олег, и ответила я незамедлительно.

— Новости есть? — спросил он.

— Сколько угодно. Встала, умылась, позавтракала, теперь на веранде загораю.

— Везет же некоторым. Я с раннего утра по городу ношусь. Вдовица желает нас видеть. До Кости не дозвонился, а сам к ней ехать не могу. — Я уже собралась спросить «почему», но тут же вспомнила, что роль сыщика в прошлый наш визит к Екатерине Григорьевне исполнял Костя. — Так что придется тебе с ней встречаться. Вряд ли она собирается сообщить что-то путное, скорее томится неизвестностью. Поезжай прямо сейчас, она уже достала звонками.

— Хорошо, — ответила я неуверенно и, в свою очередь, спросила: — А у тебя новости есть?

— О Береговом сведения собираю. Загадочный мужчина. Последние пять лет его в глаза никто не видел.

— Он что, тоже исчез? — растерялась я.

— Да непохоже. Бизнес его процветает, но руководит он им на расстоянии. Общается только с главой фирмы, который при покойном папаше был его замом, а теперь гендиректор.

— Если Береговой живет за границей, это неудивительно. Хотя… не знаю. Он предпочитает держаться на расстоянии, боясь, что здесь у полиции возникнут к нему вопросы?

— Я даже не уверен, что он живет за границей, — ответил Олег.

— Что? — не поняла я.

— Потом расскажу. Двигай к вдовице.

— Со мной поедешь? — закончив разговор, обратилась я к Любке.

— А надо? — уныло поинтересовалась она. Я пожала плечами и отправилась переодеваться.

Вдова сама открыла мне дверь. Екатерина Григорьевна, одетая в красный пеньюар, пребывала в растрепанных чувствах.

— А где этот? — взглянув на меня с недовольством, осведомилась она, пропуская меня в квартиру. — Тот, что с тобой был? Сыщик?

— Вашего мужа ищет, — пожала я плечами.

— Видно, плохо ищет. Ладно, проходи.

Войдя в гостиную, вдова повалилась в кресло, театрально запрокинув голову и прикрыв лицо ладонью, совсем как наша старушенция, когда мучилась мигренью. На подступах к квартире я вдруг подумала, что Екатерина Григорьевна срочно вызвала нас, чтобы устроить хороший нагоняй. Денис наверняка рассказал ей о нашем визите и ей не терпелось узнать, с какой такой стати мы ищем ее мужа у ее любовника. Однако если вдова о данном неблаговидном поступке знала, то у нее хватило сообразительности об этом помалкивать.

— Тебя как зовут? — выглядывая из-под ладони, спросила она.

— Лена.

— Скажи на милость, где он может быть?

— Ваш муж?

— Конечно. Черт знает что происходит… — она вскочила и немного побегала по комнате, схватила сигарету из пачки и нервно закурила. — Надо что-то делать… с ума сойдешь от этого ожидания.

— Думаю, пора заявить в полицию, — кивнула я.

— Не сделать бы хуже, — пробормотала она сквозь зубы.

— Вы что имеете в виду?

Екатерина Григорьевна посмотрела в замешательстве.

— Я тебе кое-что покажу. — Она бросилась к шкафу, выдвинула верхний ящик и достала какие-то бумаги. — Вот, — сказала торжественно. — После того как вы ушли, я заглянула в кабинет мужа. И нашла письма. В его столе лежали, в запертом ящике, но я знала, где ключ.

Я взяла бумаги из ее рук. Три конверта и три листа формата А4. На всех трех напечатана одна и та же фраза: «Ты за все заплатишь, сволочь». Без подписи. Я взглянула на конверты. Обратный адрес отсутствует, письма, судя по датам на штемпеле, приходили с интервалом в неделю. Первое — месяц назад, последнее — незадолго до убийства. На конверте домашний адрес адвоката и его фамилия, не от руки написаны, а напечатаны.