– Что?! – изумился Николаша. – Как же она выбралась наружу? Ведь на первом этаже все окна забраны решетками!

– Эти решетки легко открываются изнутри, – ответила Ирка, дымя сигаретой. Ее глаза лихорадочно блестели, но она пока еще держала себя в руках. – Решетки должны сниматься изнутри, таковы правила пожарной безопасности.

– И куда же она бежала? – поинтересовался Борис. – В каком направлении?

– Как куда?! Подальше отсюда! Мне лично тоже не терпится оказаться как можно дальше от этого места, где все дружно, скопом, посходили с ума, но тщатся всем доказать, что держат все под контролем! – дрожа от ярости, выкрикнула Ирка. – Она хотела бежать вместе с Пашей, у нее в шкафу стояло две пары лыж с ботинками. Но ты, Борис, поселил Пашу в комнате Славона, и Лере пришлось бежать одной!

– А ты, как я погляжу, была в курсе ее замыслов! – играя желваками, заметил Борис.

– Разумеется! – с вызовом согласилась Ирка и гневно продолжила: – Я бы и сама убежала вместе с ней, только для меня не нашлось лыж с ботинками! Да к тому же Лера более спортивный человек, чем я. Она бы максимум за час добралась до поселка и вызвала бы милицию. И все это безумие закончилось бы! А ты держишь нас здесь, потому что хочешь избежать огласки, ждешь своего ручного прокурора…. Кто еще должен умереть, чтобы ты без проблем избрался в Думу?!

– Замолчи! – крикнул Борис и ударил кулаком по столу. – Неужели ты будешь отрицать, что Зябликова убил твой муженек?! Причем убил для того, чтобы подставить меня!

– Мой муж мертв и не может ответить на твои гнусные обвинения! – излишне пафосно возразила Ирка и тут же перешла в наступление: – А неужели ты уже забыл, что только что твой охранник хладнокровно застрелил Леру?

Борис хотел что-то сказать, но тут вмешался я:

– Послушайте! Как вы можете тут выяснять отношения, когда там на снегу остывает тело несчастной женщины?!

– Да, действительно! – опомнился Борис. – Надо убрать тело… к остальным. Так…, Вован останется здесь, ему не следует напрягаться после недавнего сотрясения мозга. Вован, следи за монитором наблюдения периметра! Остальные пойдут со мной. Кроме Ирины Юрьевны, разумеется.

– А можно я никуда не пойду? – жалобно попросил Витюша. – Я очень плохо себя чувствую.

– Можно, – коротко ответил Борис.

– И я хотел бы остаться, – сообщил Николаша. – Мне нужно поговорить с Ириной.

– Очередной карсавинский заговор? – усмехнулся Борис. – Да хрен с вами! Мы втроем вполне справимся. Толян, Славон, идемте!

Мы вышли из дома и подошли к телу Леры. Она лежала навзничь, глядя в ночное небо широко открытыми глазами.

– Так понесем или сделаем импровизированные носилки? – спросил Толян.

– Так понесем, не будем время терять, – ответил Борис. – Бери ее за ноги, а мы со Славоном – за руки. И в гараж!

– А почему бы сразу не в сугроб, к остальным? – удивился Толян.

– Во-первых, тело надо завернуть в пластиковые мешки перед тем, как уложить его в сугроб. Во-вторых, я хочу убедиться кое в чем. Пойдем, взглянем на пулеулавливатель.

Мы прошли в нужном направлении. Борис посветил фонарем на то место, где верхний ряд бревен пулеулавливателя примыкал к забору. На кирпичной кладке отчетливо виднелись две свежие выбоины.

– Похоже, что ты попал, куда хотел, – сказал Борис Толяну.

– Но он стрелял трижды, а на заборе только две отметины, – заметил я.

– Потому я и хочу тщательно осмотреть тело, а для этого его надо отнести в гараж, – пояснил Борис.

Мы вернулись к телу, перенесли его в гараж и положили на пол, прямо под большим потолочным плафоном.

Борис перевернул тело лицом вниз, и на синей лыжной куртке Леры я отчетливо увидел два отверстия с кровавыми пятнами вокруг них.

– Вот так! Две пули прямо в цель! – удовлетворенно отметил Борис. – И еще…… Сейчас, один момент…, так это будет виднее.

Борис резким движением задрал куртку на спине Леры вместе с легким свитером. На нежной белой коже я увидел черные отверстия под левой лопаткой.

– Как минимум одна пуля точно в сердце, – отметил Борис. – Умерла сразу. Толян, «Сайга» у тебя двадцатого калибра?

– Да, – подтвердил Толян.

– Ранения явно пулевые! И уж точно это не двадцатый калибр! – констатировал Борис. – Так что ты тут совершенно ни при чем. Похоже, что снова объявился тот пистолет с глушителем! Пока ты давал предупредительные выстрелы поверх пулеулавливателя, кто-то выстрелил Лере в спину.

– Похоже на то, – согласился я. – Но кто?

– Паша! Кто же еще? – уверенно заявил Борис. – Больше некому!

* * *

Борис уселся на верстак, закурил и принялся обосновывать свою версию.

– Я думаю, что дело обстояло так. Элис решил убить Зябликова и повесить это убийство на меня. Он знал, как важен для меня депутатский мандат и что в преддверии выборов мне невыгодна подобная огласка. Но дело не выгорело. А неприятности Элиса ожидали большие: одна афера с полотном Жерома чего стоит! И его семейный клан решил избавиться от Элиса, чтобы сохранить имущество плюс украденные им деньги: ведь против покойника дела не возбудишь! Очевидно, что в заговоре в той или иной степени принимали участие все карсавинские домочадцы.

– Участие Ирины в убийстве мужа мне представляется совершенно невозможным, – возразил я. – Она его любила и……

– Родных детей она любила еще больше, а Элис своими авантюрами поставил под угрозу их будущее, – обосновал свое мнение Борис. – Очевидно, что исполнителем был Паша, остальные обеспечивали его алиби. Похоже, что слабым звеном оказалась Лера. Она решила бежать, и Паше ничего не оставалось делать, кроме как убить сестру. Все были заперты в своих комнатах, с окон которых я приказал снять ручки. То есть открыть окно было бы очень трудно. Но теоретически вполне возможно. Вот закрыть потом его было бы гораздо сложнее: во всяком случае, с помощью подручных средств сделать это за несколько секунд невозможно. Пока ты спал, Паша подручным средством – скажем, рукояткой вилки – открыл замок окна и выстрелил в Леру из пистолета с глушителем. Быстро прикрыл окно, а когда ты проснулся от выстрелов из «Сайги», Паша тут же разбил стеклопакет подставкой для цветов, а потом выпрыгнул в окно, чтобы убедиться: Лера действительно мертва. Если бы это было не так и она успела бы сказать что-нибудь мне или Толяну, Паша застрелил бы и нас.

– Неубедительно, – заметил я. – Во-первых, я бы почувствовал запах пороховых газов…

– В комнате было сильно накурено, Паша специально много курил, – напомнил Борис. – Тем более что выбитое окно обеспечило чрезвычайно быстрое проветривание.

– Хорошо, – согласился я. – Тогда перейдем к «во-вторых». Во-вторых, где гильзы?

– Были в комнате, но их в тот момент никто не искал, – быстро ответил Борис. – Я думаю, что гильз в комнате теперь нет: не зря же Витюша с Николашей остались в доме.