Однако он привык к таким сюрпризам и не смутился. Он имел представление о характере бывшего гвардейца. Знал, что ему не повезло, и в таких обстоятельствах не мог быть слишком любопытным.

— Ах, Суинтон, мой дорогой, — воскликнул он, протягивая руку в кожаной перчатке. — Рад увидеть вас! Мадам сказала мне, что ждет вашего возвращения. Я просто заглянул, чтобы узнать, не вернулись ли вы. Я слышал, вы были в Париже?

— Да, — ответил Суинтон, с сердечным видом пожимая протянутую руку.

— Ужасные там дела. Удивительно, что вы вернулись с целой шкурой.

— Клянусь Юпитером — это все, что я привез с собой.

— Правда? А что вы хотите этим сказать?

— Я отправился туда получать долг. Но вместо этого потерял все, что у меня с собой было.

— Как это получилось, мой дорогой?

— Ну, по правде говоря, я сел играть в карты с французскими офицерами, которых встретил в Миль Колон. Это была их проклятая экарте.[117] Они знают игру лучше меня, и очень скоро я все проиграл. Едва хватило на возвращение. Слава Богу, я снова здесь, хотя одно Небо знает, как я переживу зиму! Прошу меня простить, сэр Роберт, за то, что беспокою вас своими личными делами. Я в таком состоянии, что с трудом понимаю, что говорю. Проклятая Франция и французы! Никогда не поеду туда снова.

Сэр Роберт Котрелл слыл богатым, однако не привык безрассудно тратить деньги — на мужчин. С женщинами он был менее скуп, хотя и в этом случае он тратил деньги только если иным способом не мог добиться благосклонности. Он был одним из тех кавалеров, которые предпочитают достигать победы самым дешевым способом; а победив, не тратят деньги на закрепление успеха. Подобно мотыльку, он перелетал с цветка на цветок.

То, что он пришел сюда вовсе не в надежде увидеть Суинтона, а чтобы повидать его жену, муж сразу догадался, как будто сэр Роберт открыто в этом признался.

Именно это знание и заставило бывшего гвардейца углубиться в описание состояния своих финансов. Таким деликатным способом он давал знать, что не обидится, если ему предложат взаймы.

Перед сэром Робертом возникла дилемма. Месяц назад он бы не задумывался. Но за этот месяц он несколько раз встречался с миссис Суинтон — и в парке, и в других местах. Он считал свою победу обеспеченной и не хотел оплачивать уже достигнутый триумф.

Поэтому он не торопился понимать деликатный намек.

Суинтон думал, как заставить его понять. Ему на помощь пришли остатки завтрака.

— Посмотрите! — сказал он, с деланным весельем указывая на кости селедки. — Посмотрите сюда, сэр Роберт! Вы можете подумать, что сегодня пятница. Эта рыба куплена на последний пенни из моего кармана. Пятница завтра; боюсь, нас ждет гораздо более строгий пост. Ха-ха-ха!

Такой просьбе сопротивляться невозможно. Скуповатый аристократ почувствовал себя загнанным в угол.

— Мой дорогой друг, — сказал он, — не нужно так говорить! Если я могу вам помочь, надеюсь, вы не откажетесь принять мою помощь. Вы ведь не будете возражать?

— Сэр Роберт, вы так добры. Я… я…

— Не стоит упоминаний. Я не стал бы предлагать вам такую мелочь, но у меня сейчас тоже как раз некоторые затруднения. Я много проиграл на последних скачках в Дерби, мой юрист пытается снова заложить мое поместье в Девоншире. Если бы это удалось, дела, конечно, пошли бы по-другому. А тем временем возьмите это. Поможет вам пережить нынешние трудности, пока что-нибудь не подвернется.

— Сэр Роберт, я…

— Никаких извинений, Суинтон! Это я у вас в долгу из-за ничтожной суммы.

Экс-гвардеец прекратил сопротивление; пятифунтовая банкнота, сунутая ему в руку, здесь и осталась.

— Кстати, Суинтон, — чтобы покончить с неловкой сценой, баронет сменил тон и заговорил по-деловому. — Почему бы вам не попросить чего-нибудь у правительства? Простите за то, что позволяю себе такую вольность, но мне кажется, человек ваших достоинств может на многое рассчитывать.

— Ни в малейшей степени, сэр Роберт. Я не заинтересован. А если бы даже захотел, есть еще эта нелепая история, после которой меня выгнали из гвардии. Вы знаете эту историю, мне нет необходимости рассказывать ее вам. Если я попрошу какую-нибудь должность, она обязательно всплывет.

— Вздор, мой дорогой друг! Не позволяйте этому стоять у вас на пути. Это могло бы помешать, если бы вы захотели стать придворным или епископом. Но я полагаю, вы ни того, ни другого не хотите?

Экс-гвардеец мрачно рассмеялся.

— Нет! — сказал он. — Меня удовлетворит гораздо меньшее. Мои амбиции не заходят так далеко.

— А что, если вы обратитесь к лорду М.? У него большое влияние в правительстве. В наши тревожные дни все время требуются люди, и в таком случае не вспоминают прошлые беды. Ваша история вам не помешает. Я лично знаком с его светлостью Он очень простой человек.

— Вы его знаете, сэр Роберт?

— Очень близко. И если не ошибаюсь, он как раз тот человек, что вам нужен. То есть, он способен найти для вас место. После начала этой революции очень разрослась дипломатическая служба. Особенно ее тайная ветвь. Я знаю, что на нее тратятся огромные средства. Почему бы вам не воспользоваться казной секретной службы?

Суинтон снова раскурил трубку и сидел, задумавшись.

— Трубка не идет гвардейцу, — шутливо заметил гость. — Фавориты «Форин оффис»[118] курят только хорошие сигары.

Суинтон без улыбки воспринял эту шутку, у него появилась новая надежда.

— Хотите? — продолжал баронет, протягивая свой отделанный золотом портсигар.

Суинтон отложил трубку и закурил сигару.

— Вы правы, сэр Роберт, — сказал он наконец. — Я должен попытаться. Вы очень вовремя дали мне совет. Но как мне ему последовать? Я не знаком с вельможей, о котором вы говорите, и никто из моих друзей с ним не знаком.

— Значит, вы