— Никакого баловства, — подтвердил Шерлок, не очень-то понимая, о чем идет речь.

К камерам вела каменная лестница со стертыми за долгие годы ступенями. Шерлок невольно вспомнил свидание с Майкрофтом в Лондонском отделении полиции. Можно было лишь надеяться, что этот разговор окажется таким же полезным, как тот.

Констебль остановился перед одной из камер и отпер замок огромным ключом из висящей на поясе связки. Распахнул дверь и жестом велел Шерлоку входить.

— Пятнадцать минут, — предупредил он. — Кухарка все время плачет, так что не думаю, что она выкинет какую-нибудь глупость или бросится на вас, но кто ж их знает-то… Если хотя бы шаг к вам сделает, стучите в дверь. Я буду ждать снаружи.

Шерлок вошел в камеру. Дверь закрылась за его спиной, и он услышал, как ключ повернулся в замке. Его заперли наедине с предполагаемой убийцей.

Сестра МакФарлейна лежала на металлической койке и смотрела на Шерлока. Ей было лет тридцать пять, волосы у нее оказались соломенного цвета, а глаза — голубыми. Может, какое-то сходство с братом и имелось, но в сравнении с ним она казалась очень маленькой и хрупкой. На грязном лице Шерлок заметил следы слез, а ее одежда так измялась, будто она в ней спала… впрочем, так оно и было.

— Мне не нужен священник, — сказала она. Ее голос был тихим, но твердым. — Я еще не готова предстать перед Господом.

— Я не священник, — ответил Шерлок. — Меня прислал ваш брат.

— Гэхан? — Она подскочила и села на койке. В глазах отразился ужас. — Его нельзя сюда впутывать. Нельзя. — Она бросила взгляд на дверь, как будто опасаясь, что констебль услышит. — Если полиция решит, что он замешан, за ним будут гнаться до самого края земли — и не успокоятся, пока не поймают!

— Не волнуйтесь, — сказал ей Шерлок. — Он ни при чем. Это я попросил его организовать свидание с вами. Я хочу выяснить, что случилось.

— Что случилось? — Она отвернулась, и ее глаза наполнились слезами. — Сэр Бенедикт мертв, и полиция винит в этом меня, сэр. Вот что случилось.

— А вы виновны?

Она взглянула на него в изумлении:

— Как я могла убить сэра Бенедикта! Я проработала на него двадцать лет. Сэр, он же был мне как отец родной!

Шерлок кивнул:

— Ну, хорошо… Но почему тогда полиция считает, что это вы его убили?

Она схватилась за голову:

— Потому что я его кухарка. Вернее, была его кухаркой. А его отравили, так они говорят. А раз так, то это могла сделать только я. Здравое суждение, правда ведь?

— Но у кого-то еще мог быть доступ к еде. Кто-то же должен был накрывать на стол?

Она покачала головой:

— Сэр Бенедикт был очень… подозрительным. Он был уверен, что конкуренты хотят его смерти. Считал, что они нападут на него или подсыплют ему яда при первой же возможности. Поэтому везде была расставлена охрана, чтобы никто не влез или не устроил поджог, а сам сэр Бенедикт выходил из дома только с телохранителем. Все двери и окна были заперты и закрыты решетками. Я одна готовила и подавала ему еду, потому что он доверял только мне. — Она всхлипнула. — Мне иногда казалось, что я как в тюрьме там живу, но я все равно была счастлива. Я так долго на него работала, и он знал, что я никогда не сделаю ему зла. А еще сэр Бенедикт вписал в завещание, что если он умрет своей смертью, то я должна буду получить пять сотен фунтов. Столько же он оставил дворецкому, горничным, садовнику и всем своим телохранителям. И поэтому знал, что никто другой нас уже не подкупит. Но я служила ему верой и правдой вовсе не из-за этих денег!

— То есть вы готовили ему еду, — вы одна, и подавали ее? Тоже одна?

— Ну да. И все продукты закупала. Специи, и овощи, и молоко на рынке, и мясо сама выбирала. И хлеб тоже я пекла.

— То есть если бы мясо или овощи на рынке оказались отравлены, то пострадали бы и другие покупатели. Но никто не умер.

— В том-то и дело, сэр, и вот поэтому я здесь жду виселицы.

Шерлок взглянул на часы. Время стремительно убегало. До встречи Брюса Скобелла и Гэхана МакФарлейна остались считаные часы.

— Значит, продукты вы покупали только на рынке и в лавке у мясника?

— Да. — Она умолкла, словно засомневавшись в собственных словах. — Ну, кроме кроликов. Садовник их в силки ловил. Принесет мне тушку еще теплую, а я ее выпотрошу да шкурку сниму. Сэр Бенедикт очень любил кроликов в подливке из сливок с горчицей, по два раза в неделю их заказывал. — Она снова всхлипнула, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. — Вот это его и убило. Остатки псу скормили, и пес тоже помер.

— Любопытно. Значит, последним, что он ел, был кролик в сливочно-горчичном соусе?

Она кивнула.

— И вы сами его приготовили?

— Все верно, сэр. Я сливки на рынке купила, и семя горчичное тоже. А кролика садовник дал. Он теплый еще был, совсем свежий.

Шерлок задумался о том, какой еще задать вопрос. Ничего в голову не приходило. Он посмотрел на эту женщину, сидящую на жесткой металлической койке, заплаканную, убитую горем, но все еще не потерявшую надежды. Если бы он смог доказать ее невиновность, то спас бы жизнь Амиусу, Вирджинии, Мэтти Арнетту и Руфусу Стоуну. Он не мог их подвести, но в то же время не знал, как снять обвинение с Эгги МакФарлейн. Если она сказала ему правду, то никто больше не мог добавить яд в крольчатину. Но если она виновна, то почему не скажет, что пищу для сэра Бенедикта мог отравить и кто-нибудь другой? Похоже, ее осудят и повесят из-за ее же честности.

— Мне нужно осмотреть дом, — сбивчиво пробормотал он. — Взглянуть на… место преступления. Если я что-нибудь выясню, дам вам знать.

Она осталась в камере, но в ее глазах светилась возрожденная надежда.

Шерлок сказал Данлоу и Брогу, что теперь ему нужно проверить дом сэра Бенедикта Вентхема. Они вскинули брови, но подчинились без единого возражения.

Дорога заняла еще двадцать минут. И Шерлок за это время смотрел на часы, наверное, раз пять.

Они свернули с оживленной улицы на подъездную дорожку к большому и мрачному особняку. Вместо того чтобы остановиться у крыльца, карета обогнула дом.

— Там вход для слуг, — пояснил Данлоу.

Они вылезли из кареты и направились к двери черного хода, причем Данлоу возглавлял процессию, а Брог был замыкающим. Дверь открылась, как только они подошли. На пороге стоял высокий и худой мужчина с тоненькими усиками. Одет он был в брюки в тонкую полоску и черный пиджак. Его левая щека казалась слегка припухшей, и Шерлок подумал о том, не ел ли он что-нибудь, когда они подъехали.

— Что, во имя всего святого, вы здесь забыли? — прошипел он. — Я на этой неделе уже отдал вашему хозяину его чертовы деньги. Убирайтесь!

— МакФарлейн хочет, чтобы этот паренек осмотрел место, где убили сэра Бенедикта.