Как только она отошла достаточно далеко, чтобы не слышать их, Маркус повернулся к Кэтрин.

— Прости за это ухищрение, дорогая, но я должен был тебя увидеть, а Наварро вряд ли с радостью встретил бы меня в Альгамбре.

— То есть ты хочешь сказать, что у тебя нет серьезных намерений в отношении Соланж? Мне кажется, это низко, Маркус! Это причинит ей боль.

— Как говорится, в любви и на войне все средства хороши.

— И что это значит для тебя? — жестко спросила она.

Он засмеялся.

— Ты подозреваешь, что я планирую месть? Это, chérie, скорее относится к милейшему Рафу. Я ответственно заявляю: единственное, чего я хочу, — это ты. И неважно, хороши или плохи мои средства.

Последовала пауза, словно Маркус оценивал ее реакцию.

— Ты польщена? — наконец спросил он.

Посмотрев ему прямо в глаза, Кэтрин ответила:

— Не особо.

— А стоило бы. Не каждая женщина вызывает такие переживания.

— Переживания за мою судьбу, не так ли?

— Ты могла стать моей, если бы уехала со мной, — сказал он, и его карие глаза вдруг стали серьезными. — Если бы ты это сделала, то осталась бы без гроша, знаешь ли. Сейчас, когда ты замужем, твою судьбу решает муж. Только смерть может изменить это… или ты.

— Мне такое и в голову не приходило. Что ж, я действительно польщена, — медленно произнесла Кэтрин. — Но должна предупредить: Рафаэль меня не отпустит. Он сам это сказал. Ты уверен, что по-прежнему не имеешь видов на Соланж?

— Проверяешь мою преданность? — прошептал он, наклонившись ближе, и его каштановые волосы блеснули на солнце. — Не волнуйся. Я придумал, что если смогу убедить прекрасную Соланж бежать со мной, то Раф в конце концов смирится с моим присутствием ради ее счастья. Затем, в качестве зятя, я смог бы жить с вами под одной крышей.

— Не самая весомая причина, чтобы жениться на другой, — возразила Кэтрин, не веря своим ушам.

— Я готов пойти и на худшие испытания ради такой перспективы. Конечно, все это еще нужно тщательно обдумать, — подытожил он, встал с совсем не обнадеживающей улыбкой и, вытянув вперед руки, пошел навстречу Соланж.

Действительно нужно. Соланж непринужденно болтала с Маркусом, ее лицо было расслаблено, даже почти красиво, она так и сияла от его комплиментов. Кэтрин тихо шла позади них, а в ее мозгу лихорадочно метались мысли. У нее засосало под ложечкой от осознания, как сильно она недооценила Маркуса, пойдя на поводу у Рафаэля. Сейчас это уже не имело значения, но все равно ей было неприятно. Неужели он до сих пор к ней неравнодушен? Его способ выражения своей преданности привел ее в замешательство, но это был действенный способ. Конечно, он не стал бы утруждаться, обрабатывая Соланж, если бы ему было все равно.

Маркус был привлекательным мужчиной, более мягким и симпатичным, чем Рафаэль. Он мог поддержать легкую беседу, умел засы´пать комплиментами сразу двух женщин, которых вел под руку. Грусть и обожание, таящееся в глубине его глаз, когда он повернулся к ней, действовало как бальзам на раненую душу. И все же она не могла заставить себя ему доверять.

Когда они наконец стали прощаться, она задумчиво улыбнулась и не ответила на его крепкое рукопожатие.

Всю дорогу домой Соланж молчала. Она нахмурила густые брови и смотрела только перед собой. Кэтрин тоже не была расположена к беседе. Прошло почти три недели с тех пор, как последний раз шел сильный ливень, хотя легкий тропический дождь моросил чуть ли не каждый вечер. Черная грязь лесной тропы местами была скользкой, поэтому нужно было внимательно следить, куда ступает лошадь. Впрочем, и земля подсыхала, и река начала понемногу входить в берега, но густые серые дождевые тучи по-прежнему медленно ползли возле линии горизонта, периодически закрывая солнце. Все окутала душная влажная жара, из-за которой ничего не хотелось делать. Дорожный вельветовый плащ защитного цвета казался Кэтрин ужасно тяжелым. Он был пошит для размеренных прогулок по набережной и вокруг Плацдарма в разгар зимнего сезона, а не для этой поездки через лес по утренней жаре.

Она сняла свою шляпу с пером и переложила ее в левую руку, ослабив поводья.

Взглянув на едущую рядом девушку, Кэтрин почувствовала укол совести. Соланж была так юна и, несмотря на порой возмутительное поведение, так уязвима для мужчин вроде Маркуса. Будучи всего на год старше, Кэтрин чувствовала себя опытнее на целую вечность.

— Соланж? — нерешительно обратилась она.

Девушка покосилась на нее, но не ответила.

— Ты считаешь разумным встречаться с Маркусом вот так?

Та пожала плечами.

— Может и нет, но какое это имеет значение?

— Все зависит от того, чего ты хочешь. Если любишь, если хочешь выйти за него замуж, тогда, как мне кажется, подобные действия не принесут ничего хорошего.

— Почему? — спросила Соланж, делая вид, что ей это безразлично.

— Женщина незащищена в таких тайных отношениях. Если мужчина не желает встречаться с опекуном девушки, он запросто может продолжать легкий флирт, который ни к чему не обязывает.

— Ты предлагаешь мне пригласить Маркуса в Альгамбру, чтобы мой брат мог спросить о его намерениях? Очень забавно. Раф, скорее всего, вызовет его на дуэль, чего ты и добиваешься.

— Правда? — спросила Кэтрин. — Может, тебя это удивит, но Маркус с Рафаэлем были врагами задолго до того, как в их жизни появилась я.

Соланж резко повернула голову и посмотрела Кэтрин в лицо.

— Почему им быть врагами?

— Об этом тебе следует спросить у Рафаэля, когда будешь говорить с ним о Маркусе.

— Если хочешь знать, я не собираюсь делать ничего подобного.

— Потому что он может найти способ прекратить ваши встречи?

— Ты и так знаешь, что он это сделает! — со злостью воскликнула Соланж. — Раф никогда не позволит ему ухаживать за мной, и не только потому, что у него недостаточно средств.

Кэтрин вздохнула.

— Ты же знаешь, что Рафаэль одобрит подходящего человека. Благосостояние — это не самое главное.

— Мне все равно! Я хочу получить именно Маркуса — и он у меня будет! И я продолжу встречаться с ним, что бы Раф ни сказал, что бы ты ни сказала!

— Продолжишь? Насколько я поняла, Маркус не станет с тобой встречаться, если я не буду твоей компаньонкой. А что, если я откажусь ездить?

— Ты не посмеешь, — сквозь зубы произнесла Соланж. — Если осмелишься, я пойду к Рафу и скажу, что ты ежедневно на этой неделе встречалась с Маркусом на болоте. Как думаешь, моя дорогая невестушка, поверит ли он тебе, когда ты станешь все отрицать?

Внимательно посмотрев в суровые черные глаза Соланж, Кэтрин шепнула:

— Нам придется проверить это, правда?