Не знаю, как исчезнуть из дома на пару недель. Думала, скажу, что еду с тобой… куда–нибудь… Но, увы. Не получится.

Я специально озадачила Марка, и он не подвел.

– Не переживай, я все устрою, – сказал он. – А теперь иди, отдыхай. Ты действительно устала.

45. Сомнения

В чем–то Марк прав. Рядом с ним я чувствовала себя неуверенно, несмотря на признание в любви. Но навряд ли он один в этом виноват.

Меня с детства учили, что драконам верить нельзя. Я бредила космосом, не думала о браке и дракона рядом с собой не представляла даже в самых смелых мечтах. Я всегда знала, что родилась в семье, презираемой «истинными» аристократами. Обедневший род, что может быть хуже? По их мнению, такие, как мы, жалкие неудачники.

Марк изрядно постарался, чтобы мое отвращение к драконам усилилось, но не он мне его внушил. Так сложилось… И любовь к нему меня не изменила.

Худший вариант, чем Маркус Серенгон, и представить сложно. Старший сын известнейшего драконьего рода, бывший жених моей сестры… Если отбросить все, что я о нем узнала, в чистом остатке – абсолютно невозможная для меня партия.

Да, теперь я понимала, кто скрывается за маской мажора и эгоиста. Понимала мотивы его поступков. Разделяла его увлечения. Чувствовала заботу. Не сомневалась в искренности намерений. Но ничего не могла поделать с собственной неуверенностью.

Достаточно ли я хороша для него? Имею ли я право лишать его надежды избавиться от проклятия? Кем я буду рядом с ним – партнером и штурманом или тепличной женой, проводящей время в салонах? Настоящая ли моя любовь? Что, если это всего лишь благодарность за все, что он для меня сделал?

И мама подлила масла в огонь, утверждая, что нельзя верить Серенгонам. Ведь мать Марка так просила не объявлять о разрыве помолвки официально! Мало ли способов воздействовать на строптивого сына… Драконы щепетильны в вопросах чести, но им подвластно ментальное воздействие. И тогда… Настоящие ли чувства испытывает ко мне Марк?

Всю ночь я проворочалась без сна, размышляя обо всем этом. Джин пытался со мной заговорить, но я игнорировала его, наказывая за выходку с камышовым котом.

Люблю ли я Марка, если так мучаюсь? Ведь даже мысль об инициации с ним вызывает во мне не трепет, а ужас. Как будто я краду то, что мне не принадлежит…

Я хотела быть с ним. Не представляла, как уйти. На глаза наворачивались слезы от одной мысли, что надо жить без Марка. Но точно так же хотелось плакать, когда я думала о том, что занимаю чужое место.

Рассвет я встретила на ступенях крыльца, выходящего в сад. Закуталась в плед, чтобы не замерзнуть, и пила горячий кофе из огромной кружки. Первым ко мне вышел папа, он вставал раньше всех в доме.

– Рассказывай, – велел он, усаживаясь рядом. – Только не говори, что все в порядке.

За ночь я окончательно спятила. Из–за осознания того, что не с кем поделиться проблемами, некому излить душу, подсознание сыграло со мной злую шутку.

– Я люблю Марка, – сказала я прежде, чем сообразила, с кем откровенничаю.

Папа всегда хорошо ладил со всеми нами, но все же девочками больше занималась мама. А еще он с самого начала уговаривал меня не занимать место сестры.

– Я предполагал, что так и будет, – неожиданно признался папа. – Как минимум, у вас общие интересы.

Кстати! Он так же против моего увлечения космосом, как и мама. И вообще, он всегда ее поддерживает, во всем.

– Он долго отталкивал меня, а вчера… почти сделал предложение.

Наверное, мама и так ему все рассказала.

– Ты сомневаешься в его искренности? – спросил папа.

– Нет. В своей… Вернее… Не уверена, что я та, кто ему нужен.

– Все совершают ошибки. Но только глупые никогда не сомневаются. Как думаешь, что лучше: ошибиться и разочароваться или жалеть о том, что не сделала?

– Разум подсказывает, что первое, – вздохнула я. – Но сердце так боится, что дрожит, как заячий хвостик.

– Лора, я хотел бы уберечь тебя от всех бед и разочарований. Но, увы, здесь я бессилен. Отношения между мужчиной и женщиной – это отношения двоих. Любовь не терпит… советчиков.

– Слушать сердце? – усмехнулась я невесело.

– Женщина скажет, что надо слушать сердцем. Мужчина – думать головой. А я, как твой отец, все же посоветую довериться интуиции. Лора, ты разумная и целеустремленная девочка, и я поддержу любое твое решение.

– Правда? – улыбнулась я. – Даже если мама… против?

– Мама желает тебе добра, исходя из своего личного опыта. А у тебя свой опыт. Вот и все.

– Спасибо, пап…

Хоть немного, но мне все же стало легче.

 А после завтрака к нам в гости нагрянула леди Серенгон.

Похоже, Марк не терял времени даром, потому как она принесла с собой два билета на звездолет и оплаченные сертификаты на проживание в премиум–отеле одного из самых дорогих курортов нашей системы.

– Я планировала отправить туда Марка и Лору, – не моргнув глазом, выдала леди Серенгон, – но так как они расстались, предлагаю их вам, леди Ватрена. Я все еще чувствую вину за случившееся, позвольте подарить вам эту поездку.

Мама мудро спихнула выбор на папу, а он, взглянув на меня, согласился. Надеюсь, на лбу у меня не сияла надпись: «Ура!»

Само собой, время отдыха совпало со временем проведения регаты. Родителей не будет дома, я «перееду» в общежитие академии, и никто не узнает о моем отсутствии.

– Прости, что так топорно, – сказал Марк позже, когда мы встретились в Гранатовых пещерах. – Я хотел иначе, но сейчас даже ты настроена против меня. Убедить твоих родителей в искренности моих намерений будет непросто.

– Марк, разве я… против?

– А разве нет?

Мы сидели в комнате отдыха, дожидаясь Питера. Марк получил карты регаты и хотел обсудить с нами план полета. Я чуть ли ни впервые чувствовала неловкость в присутствии Марка. До этого много чего было: злость, раздражение, любопытство, страх… Но вроде бы я никогда не смущалась от одного только взгляда.

– Нет, – ответила я твердо. – Ты ошибаешься.

– Тогда почему, когда я пытаюсь сблизиться, ты ускользаешь? – упрекнул он.

– А я когда–нибудь вела себя иначе?

– Точно. – Марк помрачнел. – Ты никогда…

Он сглотнул, слегка запрокинув