— Не успеешь ты за полдня, — покачал головой Василий. — Я вот в Ленинграде был, большущий город, а Москва и того больше.

Но Павел это замечание мимо ушей пропустил. Василий ему не товарищ в этом деле, а конкурент. Зря он вообще при нем про Москву сболтнул, да теперь уж поздно.

Следующие дни Павел прожил на автомате. Ел, пил, гулял, посещал процедуры. А сам все про медальон думал, и о том, как он глупо Ваньке проболтался. И как тот слушал про медальон, и какой он подлец и вор, и где искать его теперь. И нужно ли его искать? Ведь живет он столько лет без этого медальона, и ничего. Вспоминает, конечно, но ведь не искал, как Курносов, жил себе спокойно. Нет, искать, обязательно искать! Найти и отобрать, а то еще и в милицию заявить. Впрочем, насчет милиции Павел уверен не был. Медальон Скороходов не у него отнял, а у Курносова. Тот еще ведь узнает и свидетелей приплетет, сам говорил, что у него медальон многие видели, а у Павла кто? Жена Маруся да теща-покойница? Нет. Тут иначе как-то надо. Хитро. Вот-вот, не силой, а хитростью. Павел приободрился. Хитрить он не очень умел, да и Скороходов не семи пядей во лбу, хоть и сволочь последняя. В общем, через три дня Павел как-то повеселел, преобразился.

А спустя два дня даже в Ялту выбрался за компанию со своим новым соседом, начальником леспромхоза из Вологды. После обеда сели на автобус и в город. Очень уж хотелось Игнату Романовичу Ялту посмотреть, к тому же у него с собой фотоаппарат был, так он обещал жене фотографии привезти с отдыха.

— Слышь, Терентич, давай по мороженому, а? — Увидев тележку под зонтиком, предложил Игнат Романович. — Я как в тридцать четвертом первый раз его попробовал, так с тех пор сам не свой до мороженого, особенно сахарные трубочки уважаю. Нету? Ну, тогда стаканчик сливочный.

— Вон лавочка. Давай присядем, а потом я тебя сниму на фоне набережной, фотографии дома напечатаю и тебе письмом вышлю. — Поправляя на груди фотоаппарат в кожаном чехле, уговаривал Игнат Романович. — Новенький, — пояснил, поглаживая его с любовью. —«Смена», последняя модель. Зять с дочкой перед отъездом подарили. Раньше-то у меня «Зенит» был, еще довоенный, на работе премировали. Тоже хороший, но этот ни в какое сравнение не идет, — лакомясь мороженым, рассказывал сосед.

Вот тут-то Павел его и увидел. Шел он, не спеша, по набережной с какой-то моложавой дамочкой под ручку. Дамочка была в модном платье с пышной юбкой и с зонтиком. И очень уж оценивающие взгляды на проходящих мимо мужчин бросала. А Иван вышагивал важно, по сторонам не глядел, словно павлин, грудь вперед, шляпа на макушке. Сам в белой пиджачной паре. Барин этакий.

В себя Павел пришел от потрясения, только когда почувствовал, что его кто-то за рукав трясет.

— Павел Терентьевич, да вы что, призрак, что ли, увидели? — Тряс его за рукав обиженный Игнат Романович. — Я уж зову, зову. Идемте фотографироваться, пока темнеть не начало.

— Я… я вроде знакомого одного увидел, думал, погиб он, а вот поди ж ты. — Поднимаясь со скамьи и стряхивая с себя руку Игната Романовича, торопливо говорил Павел. — Вы уж меня извините. Догнать мне его надо, а то опять потеряемся. — И он поспешил по набережной вслед за плавно удаляющейся парой.

Нет, Павел заговаривать со Скороходовым не собирался. Не такой дурак. Сперва надо проследить, где тот остановился, а уж потом не спеша, на досуге, решить, как быть дальше. Но это ж надо, какие судьба шутки с ними шутит, собрала всех троих в Ялте, как на заказ. Павел догнал пару и, пристроившись вслед, неторопливо двинулся за ними вдоль моря, а затем по аллее, на бульвар.

— Ваня, давай в ресторан зайдем, — услышал Павел капризный голос женщины, он уже достаточно долго шел за ними и понял, что это его жена. Что-то уж больно молодая, конечно, по Ванькиным рассказам, ей должно быть лет пятьдесят как минимум, а тут не больше сорока. Развелся со старой, что ли?

— Валя, давай закончим на сегодня, устал я, да и нога ноет, — пожаловался Иван, и Павел только тут заметил, что Скороходов едва заметно прихрамывает.

— Ну вот, всегда с тобой так, — рассердилась Валя. — Что это за отдых, каждый вечер в номере сидеть и на процедуры ходить. Ни на танцы тебя не вытащить, ни в кино. Все бы тебе на лавочке сидеть с газетой, а то еще «козла» в домино со старичьем забивать. Я с тобой отдыхать больше не поеду, мне этих удовольствий и дома хватает.

Павел усмехнулся. Ай да Иван, женился на молодухе, теперь давай отдувайся.

— Еще чего! — Тут же взвился Иван в ответ на угрозу жены. — Мне, как ответственному работнику, не солидно без жены на отдых ездить.

«Скажите, пожалуйста, ответственный работник, — фыркнул презрительно Павел. Опять небось по продовольственной части устроился, герой войны».

— Ерунда это все, — вильнула юбкой Валя. — Это опять твоя ревность глупая. Уж сколько вместе живем, а ты никак не успокоишься.

— Одна отдыхать не поедешь, и точка, — коротко обрубил ее Иван, и Валя лишь вздохнула, дернув плечиком.

— Ну, хоть в кино пошли, вон видишь афишу, картина новая идет. «Три плюс два».

— Ладно. Пошли в кино, — буркнул, сдаваясь, Иван, и Павлу ничего не оставалось, как отправиться следом.

А после сеанса Павел, уже порядком уставший, сел вместе с супругами на автобус и доехал до санатория «Нижняя Ореанда», дальше ворот его, понятно, не пустили. А потом пришлось еще с получаса следующего автобуса ждать, а потом в свой санаторий добираться. Вернулся в номер без сил, а там Игнат Романович с расспросами, пришлось отдуваться. Голова от усталости уже не соображала, и Павел, махнув рукой на конспирацию, поведал соседу по номеру, что встретил земляка, с которым после фронта так ни разу и не виделись, что стал земляк большим начальником и в Москву переехал. Фамилию, правда, называть не стал. Да и какое кому дело до фамилии?

Уснул Павел мгновенно, спал тревожно и проснулся не в настроении. Хорошо еще, Игнат Романович, неугомонная душа, с утра на море отправился, до завтрака морские ванны принимать.

— Доброе утро, — присаживаясь за стол, улыбнулся присутствующим Игнат Романович, Павел как раз завтрак заканчивал. — Ох и водица сегодня! Прямо лет на десять помолодел. А вы, дамы, не купаетесь по утрам?

— Ну что вы. Глупости и баловство это ваше утреннее купание, только мальчишкам впору, — отмахнулась Варвара Григорьевна. — Мне врачи не советуют, да и вам, кстати, тоже в вашем-то возрасте. И потом, сперва должен быть плотный завтрак, потом процедуры, вода и воздух как раз прогреваются до оптимальной температуры, и вот тут вот в самый раз, но все равно положено не больше чем два раза по пятнадцать минут принять морские ванны, перемежая их с солнечными.

Игнат Романович вежливо покивал и обернулся к другой соседке.

— А вы что скажете, Альбина Сергеевна? Не желаете составить мне компанию?