Из груди вырывается нервный смешок. Попахивает биполярным расстройством или старческим маразмом.

- Все в твоих руках, Максимилиан. Ты хочешь, чтобы аукциона не было? - приподнимает брови предок и захлопывает ящик, держа в руках что-то квадратное темное. - Его не будет.

Пока до меня доходит понимание, что это за коробка, отец открывает ее и ставит на стол передо мной. На черном бархате в свете тусклых ламп кабинета сверкает обручальное кольцо.

ИЯ

Когда Максимилиан и его отец покидают столовую, мне совсем становится страшно. Как же так, а вдруг они сейчас там, ну, подерутся… Однако, все оставшиеся в помещении совершенно спокойны. Розали приносит мне массу вкусных блюд и чтобы не обижать женщину, я начинаю есть.

Неловкое молчание в компании друга Генриха Майера давит бетонной глыбой. Пока жую бесподобного вкуса мясо, рассматриваю картину на ближайшей стене столовой.

Очень красивые цвета, бесподобная детализация мелочей и уже знакомая подпись внизу - это картина матери Макса.

- Это место мне хорошо знакомо, - неожиданно подает голос и улыбается Кирилл. - Это плотина в Екатеринбурге. Оттуда были родом моя мать и тетя. Очень красивый город…

- И картина очень красивая, - тихо отвечаю я.

Молчание вновь накрывает нас, но раз уж контакт найден, почему бы не поговорить?

- Вы близкий друг отца Максимилиана? - спрашиваю я.

- Да, помимо бизнес-партнерства нас связывает тесная дружба, сродни отеческо-сыновних отношений, - отвечает мой собеседник. - В какой-то степени Генрих был мне названным отцом после гибели родителей. Он помог мне справиться с бизнесом отца и в целом с моей жизнью после потерь.

- Мне очень жаль, что я затронула эту тему, - чувствую себя неловко и возвращаю взгляд к картине.

- Это все уже в прошлом.

- У вас есть семья? - непринужденно спрашиваю я, фокусируя свое внимание на картине.

- Да.

Коротко и лаконично, под стать этому мужчине. Но не такого краткого ответа я ждала, только что он был поболтливее. Поворачиваюсь и выгибаю бровь, как бы задавая вопрос о составе семьи.

- Жена и трое детей, - улыбается уголками губ господин Бергер. И со вздохом добавляет: - А еще попугай, собака, хомяк, два кота и целый аквариум рыбок. Достаточно подробный ответ?

Не могу удержать нервного смешка, вот ему наверное весело живется с такой оравой.

Продолжаем напару поглощать обед и вновь молчим. Прислушиваюсь к звукам в доме, но все тихо. Очень надеюсь что они там не переубивали друг друга.

Сама не знаю зачем, поворачиваюсь к Кириллу Бергеру и спрашиваю:

- Зачем Генрих так поступает с Максом? Ущемляет его решения, ставит странные рамки и так яростно хочет избавиться от памяти о жене?

Мужчина откладывает столовые приборы и, опершись локтями на стол, сцепляет руки в замок. Пристально смотрит на меня и я уже жалею, что задала подобный вопрос.

- Знаете, Ия, Генрих не такой, каким вам кажется. Не злодей, не плохой отец, не бездушный монстр, - все это произносится серьезным тоном без единого намека на шутку. - Просто он, как и я, не привык сбрасывать все козыри на первом ходу. А козырей у него предостаточно, будьте уверены и ни о чем не беспокойтесь.

Не выдерживаю взгляда мужчины и устремляю свой в тарелку. Его слова противоречат всему, что я знаю, но о всем ли я осведомлена?

Спустя пару минут возвращается Макс с отцом и я радостно подскакиваю к нему. Заглядываю в глаза и вижу, что напряжение и некая озадаченность так и не исчезли.

- Все хорошо? - спрашиваю я и мой мужчина обнимает меня, крепко прижимая к себе.

- Все отлично, - улыбается Макс и переводит взгляд на своего отца. - Мы поедем гулять по городу, если ты не возражаешь.

- Ни на грамм, - натянуто улыбается Генрих Майер и мы выходим из столовой.

- Ты же совсем не поел, - прижимаюсь к Максу, когда мы поднимаемся по лестнице.

- Перекусим во время прогулки, - отмахивается он. - Не хочу здесь находиться сейчас. Хочу показать своей девушке лучшие места города, сводить в кино на последний ряд…

- Но тут же наверняка кино на немецком, я ничего не пойму, - смеюсь я.

- Беликова… - останавливается Майер и смотрит мне прямо в глаза. - Ты что какая не романтичная, а?

- Прости, - закусываю губу, теперь-то улавливая его намек.

Максимилиан хитро щурится и порочная ухмылка расползается на его губах. Кажется он решил взять максимум от этих выходных...

По привычке иду к двери спальни, в которой мы располагались в прошлый раз, но Максимилиан дергает меня на себя и утягивает чуть глубже по коридору.

- Эй, ты куда? - удивленно спрашиваю я, указывая на спальню.

- В гостевых мы с тобой больше жить не будем, - улыбается мужчина. - Теперь я намерен спать с тобой в своей собственной кровати.

Возмущенно фыркаю и останавливаюсь.

- А почему же в прошлый раз мы ночевали не в твоей комнате?!

- Потому что я еще не готов был пустить тебя в свою душу, - Майер сгребает меня в охапку и затаскивает в комнату, перед этим предусмотрительно заткнув мне рот поцелуем.

Задыхаюсь от наплыва эмоций и едва стою на ногах, когда Макс резко отстраняется и разворачивает меня лицом к огромному просторному помещению.

- Добро пожаловать, - шепчет он мне на ухо.

Окидываю взглядом комнату и во всем, в каждой мелочи, вижу Максимилиана. Гоночные плакаты, награды и дипломы в рамках, куча фотографий… огромная кровать.

- Можешь осмотреть и потрогать все, что тебе хочется, - обходит меня Майер и хитро улыбается. - Даю тебе десять минут и мы с водителем выезжаем в город. Согласна?

Киваю и робко прохожу глубже в комнату - я как будто получила возможность узнать его еще ближе и от этого приятного волнения даже руки трясутся. Пока Макс прихватив полотенце отправляется в ванную, я начинаю изучать стеллаж с наградами.

Конкурсы по физике, исследовательские работы и даже спортивные достижения, ого… На комоде взгляд цепляется за студенческие фотографии. Почти везде изображены трое парней и я без труда узнаю своего старшего брата с Максом. Очень много фото с автогонок и из университета. Смеюсь и беру в руки единственную фотографию, где изображены двое. Чем дольше рассматриваю, тем смешнее становится.

Красная феррари. Эд у руля с пафосным видом. На нем красная рубашка, под носом приклеены усы, а на глазах черные очки. Рядом с ним Максимилиан Майер. На его голове панама, на глазах желтые очки в тон “гавайской” рубашки, а в зубах тлеющая сигарета. Очевидно этот снимок пародия на “Страх и ненависть в Лас-Вегасе”, но безумно карикатурная и смешная.