упал, не раздеваясь, на постель. Смотрел в потолок и крутил задумчиво в руках телефон. Потом набрал сообщение Джил, но в итоге стер и, выключив мобильный, забросил его в угол комнаты.

Утром отец нашел меня на чердаке, где была небольшая домашняя химическая лаборатория. Я сидел на старой кушетке, читал огромный том по химии и выписывал в потрепанную тетрадь формулы.

— Фалви звонил, сказал, что ты должен был к нему прийти.

— Да пошел он!

— Руари! — отец потянул носом, нахмурился. — Чего он хочет?

— Эксперимент ставит. Запретил пить под угрозой засадить в тюрьму. Надеюсь, ты тут ни при чем?

Мак встретился со мной взглядом и захохотал.

— Очень ему сочувствую! Проклятье, надо было раньше дать ему такой совет! Это, конечно, не очень красиво, так изощренно доставлять неприятности, но…

— Ну спасибо!

— И ты решил его послушать? Ладно, позвоню Фалви и скажу, что ты под домашним арестом. Только, если у меня пропадет выпивка, Руари, я ему об этом скажу.

— Спасибо, па, — я покривился и снова уткнулся в книгу.

К вечеру я все-таки не выдержал, забрал мобильник из своей комнаты и стал набирать Джил смс. Знал, что она не ответит, но продолжал отсылать каждый час сообщения, что я ее люблю, прошу прощения и скучаю — на разные лады.

Через пару недель я наведался к Фалви в кабинет, зайдя перед этим на автозаправку и купив целую пачку мужских журналов. Клей я взял из дома. Я прошел мимо сонного дежурного, сказав, что оставлю для сержанта кое-какие материалы под дверью кабинета. Дверь открыл отмычкой. И когда я ушел спустя час, дежурный мне рассеянно кивнул.

Фалви заявился на работу с опозданием, мрачный и не выспавшийся. Зато вид обновленного кабинета его мгновенно взбодрил. Крики и ругань сержанта оказались слышны даже на улице. А потом их заглушил дикий хохот коллег.

Фалви мне названивал в течение двадцати минут, но я сбрасывал вызовы. А потом позвонили с другого номера. Вряд ли Фалви стал звонить с другого телефона, зная, что я все равно не возьму трубку. Я ответил.

— Руари Конмэл? — спросил с официальными интонациями незнакомый голос. — Это Джефф Гаретт, новый помощник директора школы. Мистер Дойл просил вас срочно к нему зайти. Подойдете минут через двадцать?

— Ага, — машинально ответил я, даже не успев удивиться.

— Вот и отлично.

Ломая голову, зачем понадобился директору, я поплелся к школе. И вдруг вспомнил, какой сегодня день.

Школьный двор был заполнен учениками. Над головами протянулись гирлянды с флагами школьных цветов и с гербами. Где-то около входа соорудили помост и поставили для гостей кресла, которые почти заполнились. Школьники еще стояли группами. Я заметил Брайана и Ардана у информационного щита сбоку от помоста, и направился к ним. Увидев меня, группки школьников распадались, отшатывались. В воздухе поплыл легкий пьянящий запах страха.

— Привет, — небрежно поздоровался я, остановившись около парней, словно и не было неприятного инцидента.

Брайан, сунувший в рот сигарету, позабыл о ней, глядя за мою спину. Ардан также был зачарован зрелищем.

— Привет, Ри, — наконец выдавил Брайан и закашлялся.

Я забрал у него сигарету.

— Что?

— Почему от тебя все шарахаются? Они что — знают, кто ты??? — прохрипел Брайан.

— Нет. А, ну да, вы же не учились тут три года назад.

— И что тогда случилось? — спросил Ардан.

— Да вы меня еще плохо знаете, парни, — заметил я и улыбнулся.

Брайан криво улыбнулся в ответ, зажег новую сигарету, но едва успев сделать затяжку, тут же затоптал — к нам направлялся директор.

Мистер Дойл остановился рядом с нами, хмурый и озадаченный. А я сделал то, от чего Брайан и Ардан чуть сквозь землю не провалились, — выпустил колечко дыма директору в лицо и произнес:

— Добрый день, мистер Дойл.

Он проигнорировал и выходку, и приветствие.

— Почему вы в таком виде, Конмэл? Вам мистер Гаррет звонил?

— Двадцать минут назад. А в каком я виде?

— О господи! Он что же — ничего не сказал?!

— О чем?

Директор обратил глаза к дождливому небу, потом его взгляд упал на Брайана.

— Так, мальчики, вы, кажется, одного роста? Пойдемте со мной. Живее!

И быстрым шагом направился к школе. Мы переглянулись с Брайаном и поспешили за ним.

— Мистер Дойл! — я нагнал его. — Если дело в том, о чем я думаю, то это плохая идея.

— Мистер Конмэл, будем откровенны. Вы мне никогда не нравились. В силу сами знаете каких причин. Но тем не менее я за справедливое решение.

— Черта с два оно в таком случае справедливое! — заметил я. — Не надо.

— Все уже решено. И это для имиджа школы.

Я закашлялся, подавившись дымом на словах об имидже, и выкинул сигарету в урну. Через минуту мы были у него в кабинете.

— Брайан, можете одолжить вашему товарищу школьный костюм на время вручения?

Брайан ошеломленно смотрел на директора — до него дошло только сейчас.

— Конечно…

Он начал стаскивать с себя форму.

— Давайте ограничимся одним пиджаком? — заметил я.

— Да, пожалуй… Мы и так уже опаздываем к началу. И Конмэл, ради бога, без выходок!

— Это вы, конечно, зря сейчас сказали.

— Руари!

— Хорошо.

Шутка в кабинете сержанта Фалви была не новой. Директор моей школы испытал ее на себе в более жестоком исполнении три года назад. Тогда я в отместку за то, что меня выставили из школы, распечатал картинки на принтере с педофильского сайта и расклеил их по всему директорскому кабинету как обои. А потом еще и веб-камеру включил с трансляцией в школьном холе.

Скандал был жуткий. В школу я не вернулся, но мне оставили возможность учиться удаленно и сдавать только контрольные работы за триместры.

После случившегося мистер Дойл меня тихо ненавидел. Но еще больше боялся. И я не понимал, как он додумался до сегодняшнего решения.

Еще через несколько минут мы стояли слева от сцены. Директор произносил торжественную речь перед гостями и родителями, сидевшими на стульях.

— А теперь переходим к торжественной части! — провозгласил мистер Дойл, утер платком пот со лба и, пытаясь радостно улыбаться, продолжил: — Памятную медаль лучшего ученика школы в этом году получает достойный продолжатель уважаемого и старейшего в нашем городе рода. Наверняка, все вы его хорошо знаете. Если не лично, то уж точно по заметкам газеты «Вечерний Клонмел». Для нашей школы это большая честь вырастить и выпустить во взрослую жизнь такого героя, на чьем счету множество спасенных жизней. Итак, Руари Конмэл!

От отвратительной пафосной речи директора мне захотелось закрыть лицо