— Заткнись! — прошипел Джой. Он схватил Стэна за руку, и пальцы впились как когти. — Вот он!

— Кто? Где?

— Вон там. В двух кварталах. Видишь его? В бейсбольной шапочке, прислонился к стенке и рассматривает парк.

Стэн увидел ничем не примечательного человека. В нем ничего не бросалось в глаза. Он был совершенно спокоен — убивая свободное время, человек вышел подышать свежим воздухом.

— Думаешь, это наш парень? Да это может быть кто угодно.

Джой стоял как вкопанный, не отрывая взгляда от бейсбольной шапочки, как собака, сделавшая стойку на дичь.

— Это он, Стэн. Я видел его во сне и мечтал об этом моменте. Ты и не знаешь, как я мечтал о нем. — Он с хрипом дышал сквозь зубы. — Вот он, сволочь! Вот он, гад!

— Успокойся, Джой. Мы должны убедиться. Мы…

— Я-то уверен. Господи, как я уверен! Знаешь, чем он занят? Осматривает парк. Увидел, как в него вошел репортер, и проверяет, нет ли за ним хвоста. Если бы ты пошел понизу, он бы заметил тебя — и все к чертовой матери. Он бы исчез, и встреча не состоялась. Но он долбаный идиот. Думает, если кто-то следит за репортером, кто бы это ни был, то ему неизвестно, как он сам выглядит. Думает, что сидит себе спокойненько и все обзирает с высоты. Но мы-то знаем, как он выглядит, не так ли, Стэн. Мы знаем.

Чем больше Джой говорил и чем больше Стэн вглядывался, тем отчетливее он опознавал парня у стенки. Стэн едва ли не боялся поверить, что это он, боялся обмануть самого себя, потому что так хотел этой встречи. Может, не так сильно, как Джой, но долг взывал о расплате — и она будет весомой.

— Знаешь, Джой… Думаю, ты прав.

Джой продолжал смотреть. Ракета с тепловым наведением захватила цель.

— Конечно прав. — Он запустил руку в карман куртки. — Я его сделаю, Стэн. Пущу плавать его мозги по речке, а голову возьму домой как сувенир! Из черепа сделаю суповую миску и каждый гребаный вечер буду есть из нее!

Стэн успел перехватить брата за руку, не дав ему вытащить свой 38-й калибр. Вокруг было полно народу.

— Слишком много свидетелей, Джой, — быстро сказал он. — Какой смысл приканчивать его на месте, если мы оба окажемся в тюрьме? Как я говорил, самое главное мы узнали. Вот он — тот тип, который распылил все наше имущество, нашу наличность, пустил на ветер нашу репутацию. Вот так же и мы с ним поступим. Взорвем его к чертям собачьим. Устроим ему показательную казнь. И потом мы сможем сказать: помните того парня, которого в июне взрывом разнесло на ошметки? Так вот — это был тот самый, который взорвал нашу ферму и изуродовал руку Джоя. Мы нашли его и сделали. Рассчитались, как полагается.

Он почувствовал, что рука Джоя, который продолжал смотреть на мужчину, расслабилась, и он кивнул.

— Ага. Ладно. Но сделаем не только его, но все его имущество и всех, кто с ним рядом. Чтобы не лез к братьям Козловски.

Стэн понимал, что прежнего не вернешь. Они никогда не восстановят свою репутацию, но, по крайней мере, посчитаются за потерянное добро. Это хоть что-то.

— Как ты хочешь действовать?

— Он смотрит, кто выслеживает репортера. А мы проследим за ним. Выясним, где он живет, и сделаем его. Ждать не будем, Стэн. Сделаем его сегодня же вечером!

Сэнди посмотрел на часы. 12.30. Он уже полчаса бродит по парку. Послание гласило: на том же месте, в полдень. Который уже миновал. Сэнди предположил, что «то же место» означало ту же самую скамейку. Так что он какое-то время подождал рядом с ней, но Спаситель не появился. Он подумал, имеет ли он право называть Спасителя Джеком. Он не знал, настоящее ли это его имя, но все же оно лучше, чем Спаситель.

Просидев на скамейке минут пятнадцать, он встал и прогулялся неподалеку от нее. Может, «то же место» означало парк в целом. Но очередные пятнадцать минут, когда он мерил шагами туда и обратно расстояние в десять кварталов, ровно ничего не изменили.

Похоже, что его кинули. И что теперь? Он попытался запугать Спасителя упоминанием рисунков, сказал, что не избавился от них. Неправда. Он разорвал их и спустил в унитаз в одном из туалетов «Лайт». Но если захочет, он их распечатает с компьютера сколько угодно. Вот только захочет ли?

Он вспомнил, что Бет говорила о фильме «Убить пересмешника». Есть ли у него право вытягивать Бо Ридли на свет — только ради материала?

Но аналогия тут не годилась. Он здесь, чтобы помочь Спасителю — оказать ему самую большую помощь в жизни.

Сэнди снова посмотрел на часы. Он дает ему еще пятнадцать минут и потом…

— Эй!

Сэнди подпрыгнул, поднял взгляд, осмотрелся — Спаситель стоял под деревом в двадцати футах от него. Кивком он показал вниз по склону к хайвею.

— Подожди минуту-другую, — сказал он, — и встречай меня в подземном переходе.

Сэнди проводил его взглядом, подождал предписанное время и последовал за ним. Спаситель ждал его в тени бетонного свода, который поддерживал короткий отрезок пути на Вестсайд-хайвей. Сверху сюда доносился гул уличного движения.

— Послушайте, — начал Сэнди, подходя к Спасителю, — первым делом я бы хотел сказать вам…

Спаситель поднял руку, призывая к молчанию, и внимательно всмотрелся в парк за спиной Сэнди.

— Если вас волнует, не следили ли за мной, то я ничего не заметил.

— Может, ты и прав, — кивнул он. — Я вроде тоже не заметил хвоста за тобой в парке, но в таких делах никогда нельзя быть уверенным.

Прищурившись, он еще несколько минут понаблюдал и затем повернулся к Сэнди:

— Что за дела, Палмер? Мы что, ведем какие-то игры? Я-то думал, что мы поняли друг друга: ты получаешь свое интервью — и я больше никогда о тебе не слышу.

Он был раздражен, на что у него было право, но Сэнди прикинул, что лучший способ добиться своего — это не дать загнать себя в угол.

— Это не игры, — сказал он. — Просто я понял, что вы не были искренни со мной. Не думаю, что вы работаете на правительство, и далеко не уверен, что вы были в составе «морских котиков».

— Так это или нет, какая разница? Ты получил свою историю, газета распродана подчистую…

— Откуда вы это знаете? Джек скривил губы в усмешке.

— Пришлось обойти три газетных киоска, чтобы найти экземпляр. Что значит — твои боссы могут быть счастливы. Теперь ты и сам стал большой шишкой. Так на что ты жалуешься?

Сэнди подавил желание вытереть мокрые руки о штаны. Это опасный человек, и он должен внимательно наблюдать за каждым его движением. Сэнди припомнил все, что он внушал себе в течение последнего часа. Настало время все выдать.

— И вовсе я ни на что не жалуюсь. Просто я понял подлинную причину, по которой вы не хотите видеть свое изображение в газете и не хотите, чтобы кто-то знал ваше имя. Вы в розыске.