– Точно, точно! Если очень хотите, я расскажу Соломатину, как вы за него просили. После приговора, естественно.

– А у вас могут быть из-за этого неприятности?

Ирина пожала плечами:

– Как знать? В нашем деле любое отступление от протокола чревато.

– Тогда не надо. Спасибо вам за все, – сухо сказала Астахова, развернулась и быстро пошла по коридору.

Ирина посмотрела девушке вслед.

Сорок минут потрачены впустую, электричка укатила без нее, и ради чего?

Гортензия Андреевна говорит, что некоторым людям истина проникает в голову только через пулевое отверстие, иначе никак. Юная влюбленная дура как раз тот случай, налицо полная невосприимчивость к разумным аргументам.

А Настя, наверное, сейчас идет и думает, вот старая мумия, совсем мозги высохли, не понимает истинной любви.

Хорошо поговорили, плодотворно. Ирина засмеялась. Нет, задержалась она все-таки не зря. Не сегодня и не завтра, и даже не через год, но когда-нибудь Анастасия Астахова вспомнит этот разговор и усомнится: а вдруг мумия была в чем-то права? Вдруг жертвенный алтарь посреди дома – лишний элемент интерьера? Впрочем, жизнь штука сложная и непредсказуемая, и не будем ничего загадывать, а просто пожелаем девочке счастья и удачи.

* * *

Доброжелательность Ирины Андреевны тронула Настю, но по дороге к метро она с ужасом сообразила, что, прося за свободу Игоря, она добилась противоположного эффекта, настроив судью против него.

Это они с Игорем знают, что любили друг друга по-настоящему, а в глазах посторонних людей он всего лишь неверный муж и распутник, совративший молоденькую девушку.

А вдруг так оно и есть? Вдруг он никогда не любил ее по-настоящему? А она – его?

Мысль оказалась такой неожиданной, что Настя остановилась посреди прохладного вестибюля метро. Люди огибали ее, толкали, рядом весело, как цыганский ансамбль, звенели автоматы размена денег, а Настя стояла словно громом пораженная. Вдруг она придумала себе эту великую любовь только для того, чтобы не горевать о потерянной невинности, одиноком материнстве и разрушенной карьере. Все это не от глупости, Настенька, не от ветра в голове, ничего подобного! Это ради великой любви, которая даруется только избранным, настоящий подарок богов, за который жизнь не жаль отдать, не то что там девственность какую-то.

Проходящий мимо полный пожилой человек своим чемоданом попал прямо Насте под коленку, так что она пошатнулась и от этого пришла в себя.

Великая любовь то была или великая глупость, теперь точно не скажешь, главное, что все закончилось.

Она хотела забежать в магазин за чем-нибудь вкусненьким, чтобы отблагодарить соседку за сидение с Данилкой, но в гастрономе выстроилась длинная очередь, и Настя побоялась в ней застрять.

Булочная радовала пустотой и запахом вечернего свежего хлеба, но соседка неистово худела и любой тортик восприняла бы как издевательство.

Настя решила, что завтра они с Данилкой пойдут в игрушечный магазин и там выберут что-нибудь очень красивое для соседкиной дочки.

Чувствовала она себя очень странно, ни хорошо ни плохо, а как будто сняла тяжелый рюкзак или сбросила жмущие туфли на высокой шпильке.

Настя знала, что будет нелегко, и долго она будет еще тосковать по Игорю, точнее, по тому душевному подъему, который он в ней вызывал, а после, может быть, возненавидит его за то, что сожрал ее юность, или себя, что разрешила ему себя сожрать, но это будут бесплодные и горькие сожаления о прошлом, без которых мало кто умеет обходиться. А в настоящем Игорю больше места нет.

Забрав Данилку у соседки, Настя вернулась домой и хотела поделиться с Ларисой своими открытиями, но подруга встретила ее неласково. Оказывается, она обиделась, что Настя попросила побыть с сыном не ее, а соседку.

– Это просто оплеуха с твоей стороны, – прошипела Лариса, – отдать ребенка чужому человеку!

– Но ты же не можешь…

– Один раз не отпустили с работы, так ты теперь всю жизнь будешь тыкать меня в это носом! Нет, это же надо, доверила родного сына черт знает кому…

– Нормальная тетка, я ее хорошо знаю, и вообще она мне первая доверяла свою дочку.

– Нашли друг друга две безалаберные! Прости, но иногда я просто поражаюсь твоей черствости и эгоизму!

Лариса ушла к себе, хлопнув дверью. В другой раз Настя сразу побежала бы за ней, но сегодня что-то не хотелось.

Они с Данилкой попили кефирчика, вытерли друг другу одинаковые белые усы, и только Настя решила, что, пожалуй, легче выдавить из себя извинения, чем терпеть гнетущую атмосферу в доме, как раздался телефонный звонок, и первый раз за очень долгое время Настя от него не вздрогнула.

– Приветики-кабриолетики, Астахова, – раздался в трубке голос худрука, – небось грустишь?

– Грущу. А о чем?

– Что Татьяну Борисовну разозлила.

– А, это… Да, есть немножко.

– Можешь прекращать, папа все уладил.

– Чей папа? Ваш?

Худрук засмеялся, и Настя подумала, что он, пожалуй, пьян.

– Папа – это я. Метафора такая.

– Извините, не поняла.

– Скучный ты человек, Астахова. В общем, звонит мне Татьяна Борисовна и давай орать, какую дурынду я ей сосватал… Дурында это ты, если не поняла.

– Поняла.

– Умница! Но не на того напала, я ей сразу на противоходе как задвинул про материнство и детство! Говорю, вы что, не в курсе, что охрана материнства и младенчества в нашей стране это приоритет приоритетов! В своем ли вы уме, Татьяна Борисовна, молодую мать выгонять голой на мороз? Эдак знаете куда можно докатиться? В общем, провел серию ударов по корпусу и в нокаут. Работа твоя, не бзди.

– Да? Правда?

– Ну конечно! Ты не смотри, что я подшофе, когда первый раз тебе звонил, я был еще трезвый, сестра твоя подтвердит, если что. Ждал-ждал, а ты не перезваниваешь, вот и накатил.

– Спасибо…

– А, не благодари! Короче, завтра Татьяна Борисовна сама тебе позвонит. Только ты это, давай не подведи, я за тебя поручился! Дисциплинированной будь! Если совсем прижмет с ребенком, полный сос, так ты обращайся, Людка что-нибудь придумает.

На заднем плане послышалась возня, шипение «ах ты скотина пьяная, дай сюда», и через секунду трубка заговорила голосом жены худрука:

– Насть, конечно, поможем! Я сутки через трое работаю, так что договоримся. Ты, главное, не стесняйся, мы всегда рады помочь.

На радостях Настя забыла, что они с Ларисой в ссоре, и побежала делиться хорошей новостью, выслушав которую, подруга пожала плечами и отвернулась к окну.

– Ну Ларис, ну ладно тебе! – Настя уселась на краешек ее кровати и легонько подтолкнула. – Хватит дуться!