Про неудачи Армии Потомака мы уже знаем. Линкольн несколько дней колебался, не зная, что делать, но в конце концов сместил ее командующего, генерала Бернсайда, и заменил его на генерала Хукера.

Джозеф Хукер был профессионалом – он окончил Вест-Пойнт. Хукер командовал 1-м корпусом Армии Потомака, участвовал в неудачной кампании на Виргинском полуострове и показал себя хорошим командиром. Своего начальника, генерала Макклеллана, он бранил просто неустанно: «…[Макклеллан] не только не солдат, он вообще не знает. что такое служба…»

Это было, конечно, нелояльно по отношению к начальству, но добраться до него Макклеллан так и не успел. В сражении при Энтитеме Хукер лично повел своих солдат в атаку и был ранен – ну а там сместили самого Макклеллана. С новым начальником, Бернсайдом, генерал Хукер тоже не поладил. Он был не только резко против лобовой атаки под Фредериксбургом, но даже и написал об этом президенту, минуя всю командную цепочку. Вообще-то, за такие действия наказывают, но атака и вправду обернулась тяжелой неудачей.

Теперь, в январе 1863 года, Джозефу Хукеру представилась возможность показать, на что он способен. Армию он действительно встряхнул. В лагерях был наведен достаточный порядок, и даже появились неведомые ранее удобства[1].

Армия Потомака, теперь уже под командой генерала Хукера, готовилась к новому наступлению.

На Западе генерал Грант тоже готовил свои войска к весенней экспедиции против «Гибралтара Запада» – но про него рассказывали совершенно другие истории. Mаркитантки в них не фигуровали. Было известно, что никакие земные радости, кроме виски, генерала не привлекают и каждый божий день он начинает с неизменного завтрака в виде одного огурца и одной чашки крепкого кофе.

Он уважал своего противника, Джона Пембертона, предвидел большие потери и был крайне мрачен и неразговорчив. Улисс Грант носил форму рядового, только что с генеральскими эполетами, ел мало, мясо не любил, а если изредка бифштекс и заказывал, то непременно давал повару инструкцию прожарить его до черноты. Вида крови он не переносил.

Примечания

1. В частности, в расположение частей стали впускать торговок-маркитанток – и торговали они не только едой. Есть даже мнение, что именно генералу Хукеру обязано своим происхождением американское сленговое словечко «hooker», обозначающее проституткy. Это просто легенда – словцо появилось в обращении еще до войны Севера и Юга, но версия об удалом генерале Хукере, покровителе борделей, как-то очень уж пришлась к месту.

I

Началось все, пожалуй, в первых числах 1863 года, когда Хорас Грили, издатель «Нью-Йорк Трибьюн», неожиданно выступил с редакционной статьей, в которой он сообщил своим читателям, что война совершенно безнадежна и что Север готов примириться на формуле «восстановление Союза таким, каким он был».

Это было равносильно тому, что прокламация об освобождении рабов больше недействительна, но Грили не остановился на этом, а пошел куда дальше. В частности, он размышлял вслух на тему о возможном посредничестве между Севером и Югом, которое могли бы осуществить иностранные державы. Например, Англия, или Франция, или даже Швейцария. Надо сказать, что интересное мнение мистера Грили о внешней политике не возникло из ничего, а было, так сказать, «навеяно и внушено».

B качестве внушающего выступил Уильям Корнелл Джyитт, человек с большими интересами в горной промышленности. Он как раз вернулся из Франции с предложением императора Наполеона Третьего «…поспособствовать делу примирения…». Мистер Джуитт поговорил с мистером Грили, и тот, полный энтузиазма, помчался в Вашингтон.

Никакого энтузиазма он там не встретил – и тогда решил сам взять быка за рога. Как он сказал своему конкуренту, издателю «Нью-Йорк Таймс» – «я помогу закончить эту войну». На разумный вопрос: «А что же скажет президент?» — Грили ответил: «Вы увидите. Я его подтолкну…»

Ну, он и подтолкнул. Его статья наделала такого шума, что государственный секретарь Сьюард собирался его арестовать и судить по обвинению в нарушении так называемого «Акта Логана», согласно которому американским гражданам воспрещалось самостоятельное ведение переговоров с иностранными державами.

Отторжение попытки «подтолкнуть президента» было настолько всеобщим, что когда поступило официальное предложение Наполеона Третьего о посредничестве, в Вашингтоне его отвергли сразу и без обсуждения. Линкольн в шутку даже предлагал как-то поощрить Хораса Грили – уж очень он помог настроить публику в нужном направлении.

Но дело на этом не кончилось. Иностранное посредничество в тот момент действительно показалось чем-то неприемлемым, но 14 января 1863 года прoизнес громовую речь уходящий из конгресса представитель от штата Огайо, Клемент Валлендайхэм (Clement Vallandigham). Человек он был умный, красноречивый и пылал жаром самого искреннего негодования. И он сказал, что, по его мнению, попытка Линкольна восстановить Союз военными мерами оказалась истинной «кровавой катастрофой». Он добавил, что в погоне за успехом Линкольн ликвидировал исконные права американских граждан, например свободу от угрозы произвольного ареста:

«…Президент покусился на свободу слова, на тайну переписки, на неприкосновенность частного жилища, и превратил Соединенные Штаты в одно из самых деспотических государств, какие только существуют на свете…»

В заключение бывший конгрессмен от Огайо предложил обратиться к услугам какой-нибудь дружественной иностранной державы с целью установить некое «неформальное прагматическое признание Конфедерации…».

Ну, что сказать? Валлендайхэм проиграл на выборах 1862 года, но Конституция США недаром предусматривала выборы в палату представителей каждые два года – если депутат хотел оставаться в конгрессе, он был обязан отражать настроение в своем округе. Вот он его и отразил.

К началу 1863 года на Севере было уже довольно много недовольных.

II

Демократическая партия послужила естественным центром, вокруг которого группировались все оппозиционеры Севера. Бывший мэр Нью-Йорка, Фернандо Вуд, выступил на митинге «демократов, стоящих за мир» и призвал президента прекратить военные действия, созвать конференцию представителей всех штатов, включая и отделившиеся, и «восстановить Союз без дальнейшего кровопролития…».

Вообще-то, мистер Вуд был человек увлекающийся – в свое время, при отделении Юга от Союза, он предложил отделить город Нью-Йорк от штата Нью-Йорк, но были люди, готовые идти и еще дальше. Oни были готовы признать отделение Юга как существующий факт.

В среде республиканцев их именoвали «медянками» – «Copperheads». Так назывались опасные ядовитые змеи, таящиеся в траве, – считалось, что они кусают без предупреждения…

Сильнее всего недовольство было на Западе, в Иллинойсе и Огайо. Там твердо стояли за сохранение Союза, и федеральная армия на Западе как раз на добровольцев из этих штатов и опиралась. Но оба штата несли огромные убытки из-за прекращения движения торговых судов по Миссисипи. При всех успехах железных дорог к 1860 году северо-восток США не мог поглотить всей продукции, произведенной в Огайо, и очень большая часть ее сбывалась на Юг, по рекам.