Но не стала. Отчасти потому, что его пожалела. Отчасти потому, что между ними возникло отчуждение... Их ссора, потом смерть Саши... Все это их отдалило друг от друга.

Безвозвратно.

Забрав с дивана свое одеяло, Рита снова расположилась в неудобном кресле. Где и проспала до утра.

– Что случилось?!

Рита открыла глаза.

– Ты почему спишь в кресле?!

Она лениво зевнула в ответ, хотя проснулась мгновенно и все в одну секунду вспомнила.

Андрей явно чувствовал себя неловко. Ну как же, джентльмену не положено занимать кровать, вытеснив оттуда даму! Однако объяснять ему всю гамму своих вчерашних ощущений, из-за которых она предпочла спать в кресле, Рита не взялась.

– А.... я не заметила, как уснула, – сообщила она.

Он не поверил, судя по выражению лица, но это уж его проблемы. Рита не стала развивать тему.

– Я еще посплю немного, ладно?

Перебравшись на диван, покинутый Андреем, она блаженно растянулась.

– Я недолго... Я только чуть-чуть посплю... – пробормотала она и закрыла глаза.

* * *

Андрей все понял: Рита больше не хотела делить с ним диван. Даже при их совершенно платонических отношениях, она не захотела просто-напросто находиться с ним рядом... То есть выразила ему «вотум недоверия».

Ну что ж, навязываться он не станет. Никому, никогда, ни при каких обстоятельствах.

Он быстро сложил сумку, взял ключи от своей квартиры, до сих пор так и лежавшие на столе возле сахарницы с солонкой, куда их вчера положил детектив, – и направился к себе в Черемушки.

Домой! К себе! В свое одиночество. Которое, конечно же, не делится на двоих.

* * *

С утра пораньше Алексей Кисанов, прихлебывая кофе, поднял все нужные связи – тщательно культивируемые связи, в которых он действовал где авторитетом, сохранившимся со времен его работы на Петровке, где дружбой, где подарками, а то и прямо деньгами, – чтобы разузнать о предварительных заключениях по убийству Саши.

Пока все укладывалось в рамки той информации, что сообщил ему Андрей. Большего детективу и не требовалось. Калибр и марка оружия, отпечатки и даже их возможная идентификация – это все детали, несущественные на данный момент. Важно лишь одно: кто-то пришел и застрелил Сашу с порога. О чем свидетельствовало положение его тела.

Сам ли Саша открыл дверь и чуть отступил, впуская убийцу, – или дверь вскрыли отмычками (копией ключей?), а Саша вышел в прихожую на звук...

Так или иначе, человек вошел и сразу выстрелил.

Потому что пришел он с одной целью: убить Сашу!

* * *

...Почему парнишка не смылся – это уже вопрос не актуальный. Самонадеянность у нас в крови, Кис не раз убеждался в этом. Как там сказал Достоевский? «Дай русскому школьнику, который ничего до сих пор не слышал об астрономии, карту звездного неба, – он тебе принесет ее через два часа исправленной...»

Результат же самонадеянности – труп. Как раз того самого самонадеянного «школьника»...

Плакать? Смеяться? Гневаться? Сотрясать воздух бессмысленными ругательствами?

Кой черт. Проехали. Поздно. Трупу все это уже не важно.

* * *

– Игорь?

Ночевал детектив на Смоленке. К чему Александра отнеслась, конечно же, с пониманием.

– Сваргань чего-нибудь на завтрак, а?

Его ассистент потрясающе вкусно готовил, и, не обладай он многими другими талантами, Алексей бы ему настоятельно посоветовал открыть свой ресторан. Но Игорь круг почитателей своего кулинарного таланта ограничил лишь близкими. Впрочем, он еще иногда подкидывал свои рецепты шеф-повару джаз-кафе «Регтайм» (того самого, где Кристина подрабатывала официанткой). Безвозмездно, то есть даром. Чисто для собственного удовольствия.

Эти ребята Алексея восхищали. При своих-то финансовых возможностях они могли бы...

Впрочем, это совсем другая история[4].

– Легкий или сытный? – донесся до него из глубин огромной старой квартиры вопрос Игоря.

Детектив подумал.

– Легкий... но сытный! – озвучил он свой выбор.

* * *

Он ждал завтрака не только для того, чтобы перекусить. Игорь был ему необходим для «мозгового штурма». Не потому, что он нуждался в помощи ассистента, – идеи у него уже кое-какие имелись. «Мозговой штурм» замечателен тем, что, проговаривая свои мысли с кем-то, их оттачиваешь!

По большому счету, для такой цели сойдет любой собеседник: лишь бы слушал, старался вникнуть и задавал вопросы там, где не понял. Этим он уже выполнит свою миссию: поможет делу заточки мысли!

Но Игорь был отнюдь не любым – он умен, логичен, образован. Умел не только слушать, но и генерировать идеи. В общем, не ассистент, а подарок.

Алексей никогда не понимал причитаний и ругательств в адрес современной молодежи, кои часто раздавались устно и интернетно-письменно. С его точки зрения, молодежь (по крайней мере та, с которой имел дело детектив) была ничем не хуже его поколения... а в чем-то и лучше, пожалуй. Им повезло жить в другое время, отчего их кругозор шире, а мысли свободнее. Как же они могут быть хуже? – недоумевал Алексей...

– Кис, я уже запустил омлет с ветчиной и помидорами! Подтягивайся! – прокричал Игорь, и детектив с удовольствием двинул на кухню.

* * *

В старом доме архитектора Жолтовского квартиры были просторными, хоть часть из них и подверглась перестройке в годы «жилищного уплотнения». Но Алексею повезло: его бабушка с дедушкой были «красной профессурой», их жилище не тронули. Его родители тоже были «профессурой» – уже не «красной», а советской, в силу чего им полагались какие-то дополнительные метры на каждую дипломированную душу. Алексей в этой квартире вырос – огромной и гулкой, с тремя просторными комнатами и довольно большой кухней, с чуланом и длинным коридором, в котором могли уместиться детская коляска, велосипед, санки, лыжи и еще уйма разных громоздких вещей.

Пройдя по этому коридору, – теперь в нем не было громоздких вещей (отчего внезапно и мимолетно взгрустнулось...), коляски-санки обосновались в их новом с Александрой жилье в районе ВДНХ, – Алексей зашел в ванную, умылся и повернул к кухне.

Игорь уже раскладывал омлет по тарелкам.

Они уселись, принялись завтракать. Кис чувствовал: ассистент сгорает от нетерпения. Но парнишка знал, что детектив страшно не любил разговаривать во время еды, с набитым ртом. И оттого терпеливо ждал, пока трапеза подойдет к концу.