Я подтащила топор к дереву и, собравшись, как следует размахнулась, обрушивая лезвие на корень. Ощущение было такое, будто лезвие вонзилось в плоть. Корень дёрнулся, словно попытался уползти. Хорошо, что Охотник уже потрудился над этой мерзкой корягой ещё до меня. Потому что мне ни за что было бы не справиться самой. Ещё один взмах топора. Кажется, перерубила… Мерзкий отросток дёргался из стороны в сторону, словно пытаясь нащупать свою вторую половину. Я дрожащими руками выхватила фляжку и плеснула на корень. Вой демона, рычание охотника, шипение, крики Манфреда – всё слилось в одно… И над всем этим витал запах горелой плоти. Дерево кренилось в сторону пропасти. Я выплеснула на него остатки того, что было во фляжке. Дерево начало падать, вырывая корни из земли. Отросток из впадины шевелился всё слабее и слабее. Последний громкий вскрик демона – и больше ничего. Только треск сухого дерева и стон ломающихся веток. Уродливое растение полетело в пропасть вместе с мерзким отростком.

Я дёрнулась обратно. Рикардо обессилено рухнул рядом с…Германом? Наверняка это был он. Изуродован до безобразия, полголовы отсутствует, но всё же облик человека вернулся к нему. И он лежал неподвижно. Манфред сидел на снегу, руки его тряслись так сильно, а обескровленные губы всё ещё что-то шептали. А Рикардо… О мой бедный Охотник! Тварь располосовала его всего. Я опустилась на землю рядом с ним и обхватила лицо ладонями:

– Рик, милый, очнись!

– Ты дрянная девчонка, – прохрипел Рик едва слышно, – всё-таки надо задать тебе хорошую трёпку. Какого хрена ты попёрлась сюда?

– Тебе без нас было бы ни за что не справиться! – сквозь слёзы произнесла я, – ты так и не удосужился заглянуть в Библию преподобного…

– Не было времени…

Рик застонал, пытаясь подняться, и рухнул обратно на землю.

– Манфред, помоги мне, – попросила я толстячка. Он моргнул, удивлённо глядя на меня, и закивал:

– Да-да, конечно конечно!.. Манфред поможет, Манфред всегда тут как тут. А похвалить Манфреда, уничтожителя демонов? Разумеется, нет.

– Ты просто вымогатель!

Я обняла своего приятеля и расцеловала его в обе щеки:

– Ты самый настоящий герой, Манфред! Я всегда знала, что у тебя храброе сердце!

– Эй ты, победитель, бля, убери свои жирные щёки от губ моей крошки!

Рикардо, кривясь от боли, сел.

– Кажется, жить будет! – произнёс Манфред.

– На мне всё заживёт, как на собаке, нужно только отлежаться.

– Сиди, Рикардо!.. Манфред, нужна лошадь. Веди её сюда. Поживее!

– Эх, недолог миг славы, – махнул рукой Манфред и, пошатываясь, побрёл в чащу.

Шаги его были неуверенными, нога цеплялась одна за другую. Толстячку тоже перепало. Я присела рядом с Риком и осторожно обняла его.

– Лучше не стоит, малышка. Запачкаешься в крови.

– Я уже и без того запачкалась. А ты несносный и самоуверенный. Терпеть не могу, когда ты поступаешь вот так.

– Не спросив тебя, да?

– Вот именно!

– Хорошо, отыграешься на мне чуть позднее, когда всё это уляжется, идёт? И ты должна мне танец, крошка. Я всё же нашёл этого мерзавца.

– Итак, лошадь доставлена!

Манред театральным жестом указал на кобылку. Он вынудил её припасть на колени. Рик взобралсяна круп лошади, корчась от боли.

– Куда? – спросил меня Манфред.

– Ох, я даже не знаю… Нужно придумать какое-то объяснение всему этому… Тупые горожане ни за что не поверят Рикардо, будь он трижды героем! Они уже видели его в ином обличье. И для них он навсегда заклеймён как нечистая сила.

– О да, эти увальни не отличаются гибкостью взглядов, – подтвердил мои доводы Манфред.

– Я отлежусь день в лесу и мне станет лучше, – пробормотал Охотник, – в домик возвращаться нельзя. Вдруг кто-то решит заглянуть.

– Ничего, я мастер рассказывать истории! Да после моего рассказа они будут обходить домик Охотника стороной ещё лет двести! – заявил Манфред, – я уже даже кое-что придумал.

– Я не хочу оставлять Рика одного.

– Исключено! Придётся тебе, Ами, изображать барышню, попавшую в беду. Ты, главное, плачь усерднее и можешь даже упасть пару разв обморок для пущего эффекта! – начал тараторить Манфред.

По его воодушевлённому тону я поняла, что он уже готов поведать жителям Вольфаха такую историю, от которой кровь будет стынуть в жилах.

Как бы я ни хотела остаться рядом с Риком, Манфред настоял на том, чтобы мы вернулись в Вольфах. Солнце стояло уже высоко. И честно говоря, даже немного не верилось, что может твориться нечто страшное средь бела дня. Если бы мне кто-то другой сейчас рассказал, что там в лесу, лежит мёртвый человек, который ранее был одержим демоном, я бы посмеялась. Но увы, это была правда, и всё произошло прямо на моих глазах.

– Итак, Аманда Штерн. Придётся твоей звёздочке немного погасить своё сияние! – зашептал Манфред, – сейчас мой выход! По легенде я возвращался в Вольфах и наткнулся на перевёрнутую телегу. Кстати, думаю тот самый Иоганн до сих пор где-то дрыхнет.

–Ага, и что дальше?

– Ну-у-у, допустим, я видел, как демон напал на беззащитную красотку и утащил её с собой. А зверь, сидящий в клетке, был вынужден преследовать ужасную тварь… Да, Аманда, я решил немного обелить репутацию Охотника. Конечно, на словах ему лучше погибнуть в схватке с демоном. Героически рухнул в пропасть вместе с корнем зла!..

– Думаешь, выгорит? – засомневалась я.

Манфред не ответил, стегнул что есть мочи кобылку, и та помчалась как сумасшедшая. От неожиданности я едва не вывалилась из седла, громко вскрикнув. А Манфред на кобылке понёсся вперёд, истошно горланя во всю глотку.

Редкие жители Вольфаха, уже высунувшие свои носы на улицы, шарахнулись во все стороны. Но тут же на них начали напирать другие зеваки, выползшие от громких криков. Ох, Манфред был прав! Он оказался актёром от Бога. И если бы мне было лет десять, и я услышала такую историю, которую сейчас рассказывал он, я бы до конца своих дней боялась шагнуть в темноту. Жители охали и хватались за сердце. Я висела на крупе лошади без сил. К слову, мне даже не пришлось особенно напрягаться, изображая потрясение. Я так переживала за Охотника, оставшегося в лесу, что на мне лица не было.

Рассказу Манфреда поверили, но снарядили целый отряд. Если и были сомневающиеся, то после увиденного последние их сомнения испарились: и правда, телега перевёрнута, клетка разворочена, а охотник Иоганн, свалившийся с козел чуть дальше, дрыхнет на снегу, как младенец. Его едва нашли – к тому времени повалил снег и прикрыл нежелательные следы.

– Вот и не спасают от нечистого все эти модные финтилюшки, – цокали языками жители, привезя Иоганна в Вольфах. Сколько тому предстояло продрыхнуть, не знал никто, ведь по словам Манфреда, сам демон применил на нём свои фокусы!