И подпись: «Арчибальд Стерлинг, клерк».

Мерзавец дал ход выселению Люси, толкая ее к браку с ним. Клифтон мог себе представить, как этот тип явился к Люси с новостями о предстоящем выселении и решением ее проблем.

«Выходите за меня, мисс Эллисон, и вам никогда не придется искать дом».

И словно это было недостаточным оскорблением, Страут получил плату за поиск арендаторов.

А где был он? Клифтон проклинал судьбу. Он был слишком далеко, чтобы помочь. И он знал, что такое может случиться, разве Люси не сказала ему об этом годы назад?

«Старый герцог предоставил папе дом в пожизненное пользование, но после его смерти дом вернется во владение Паркертона».

И этот дьявол Страут дал Арчи карт-бланш, до этого украв все деньги Эллисона.

Что ж, Арчибальд Стерлинг скорее всего горит в аду, но это не значит, что Страуту не придется платить по счетам.

— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы его повесили, — пробормотал Клифтон, незаметно сунув документы в карман.

Как Гусси научила его много лет назад.

Люси подняла глаза и на миг отпрянула от злобного блеска в глазах Клифтона.

О Боже, он, похоже, готов подняться наверх и повесить Страута на стропилах. И как ей ни хотелось того же, она будет счастлива отдать судьбу поверенного в изощренные руки мистера Пимма.

Он найдет для этого типа на земле местечко, подобное аду.

Потянувшись, она тронула руку графа, позволив своему теплому прикосновению согреть его скованное холодом сердце.

— Что ж, если он заслуживает виселицы, давайте займемся делом. — Она кивнула на улики.

Они просмотрели книги, одну за другой, поражаясь размаху преступлений.

— Послушайте. — Люси читала завещание. — Невеста Дарби должна была получить пятьсот фунтов, по пятьдесят фунтов в год, пока не выйдет замуж. — Покачав головой, она свернула бумагу. — Знаете, она так и не вышла замуж. Все эти годы была верна его памяти, а Страут подло забрал то, что ей причиталось. Она понятия не имела, что Дарби всю жизнь любил ее.

— Теперь она узнает о его любви, — сказал Клифтон. — Мы об этом позаботимся.

«Мы». У этого слова слишком большой подтекст. Никаких «мы» нет, хотела сказать Люси, но за последние несколько часов многое изменилось.

Как будто вновь возникла связь, соединившая их, напомнившая, как они похожи, сколько у них общего.

Люси все еще не могла поверить, что Клифтон думал о ней все эти годы, посылал ей цветы, чтобы удостовериться, что она знает о его любви. Куда делись все эти символы?

Она вздохнула. Скорее всего это дело рук отца. Он делал все, что в его власти, чтобы положить конец этому гибельному, по его мнению, союзу.

Интересно, что бы он сказал теперь? — подумала Люси. Она могла себе это представить.

«Ты не все сказала ему, Гусси. Как насчет того маленького секрета, который спит в узкой кровати в задних комнатах дома на Брук-стрит?»

Клифтон придет в ярость, обнаружив Микки? Станет избегать мальчика, потому что тот незаконнорожденный? Или примет ребенка в свое сердце, в свой дом? Конечно, Малкому он всегда был рад, но будет ли жена Клифтона придерживаться столь же широких взглядов, как его мать?

Люси этого не знала. Но одно известно точно: она ради мальчика готова пожертвовать собой.

Они закрыли последнюю бухгалтерскую книгу, и Клифтон только головой покачал при виде этого собрания злодеяний и улик.

— Должен сказать, что Страут дотошен.

— Как вы думаете, почему он вел этот учет? — Люси просмотрела последнее завещание и отдала все их Клифтону.

— Ложь помнить нелегко — Сэмми оказался мудрее, чем можно было подумать. — Я храню перечень домов, в которых побывал, чтобы не тратить время впустую и не лезть туда, где уже нечем поживиться.

Люси подтвердила это, кивнув Клифтону. Так и есть. Страут — вор, он вел учет, чтобы не лезть в пустой колодец. И не рисковать.

— Но если он хранил все бумаги, — сказал Клифтон, — где завещание Малкома, черт побери?

Люси, затаившись, солгала:

— Возможно, оно пропало, как и утверждал Страут. — Она оглянулась на Томаса Уильяма, который, к счастью, уставился в потолок, поскольку старый слуга отца единственный заметил, как завещание скользнуло в ее рукав. — У вас будет время поискать тщательнее, когда вы вернетесь с Пиммом и ордером на арест.

Клифтона это едва ли убедило, но не оставалось ничего другого, как привести все в порядок и запереть сейф.

Они решили оставить все на своих местах. Расти и Сэмми заворчали, что глупо бросать столько денег. Клифтон сообщил им, что деньги были предназначены для вдов и сирот.

Но Сэмми это не тронуло.

— Хозяин, все хотят помочь вдовам и сиротам, но никто никогда не подал милостыню мне.

Возражений не последовало, только молчавший до сих пор Томас Уильям указал на дверь:

— Вон отсюда. Оба.

Расти и Сэмми как ветром сдуло.

Люси и Томас Уильям последовали за ними, но Клифтон не спешил, он еще раз оглядел погруженную в тень комнату.

— Пойдемте, милорд, — шепнула Люси. — Потом будет время осмотреть все досконально.

Он кивнул и пошел следом за ней.

Люси чувствовала себя виноватой перед ним, но у нее были причины для сдержанности.

«Не имеет значения, что он посылал тебе цветы. Что он не забыл тебя. Теперь все по-другому», — думала она, зная, что главное — это сбежать от графа, как только они выйдут из конторы Страута.

Но удача отвернулась от нее — в переулке они наткнулись на Сэмми, который держат высокого худого мужчину, зажав ему рот рукой.

— Клерк, — взглянул на него Клифтон.

— Мы поймали его на входе, — объяснил Расти. — Нельзя, чтобы он тут раскудахтался, так что горло ему перережем, и дело с концом.

Округлившиеся глаза клерка уставились на Люси, умоляя о помощи.

— Это только осложнит дело, — сказала Люси. — Нам это не нужно. — Люси оглянулась на графа: — Как вы думаете, он может немного помочь?

Клерк отчаянно закивал, сейчас он готов был родную мать продать, Клифтон кивнул и присмотрелся к нему:

— Может. Я заберу его к Пимму. Он знает, что делать.

Люси и Томасу Уильяму потребовалось немало времени, чтобы добраться домой, поскольку они отдали повозку графу, чтобы отвезти клерка к Пимму.

Перед отъездом Клифтон, похоже, хотел ей что-то сказать, но круто повернулся и поднялся в повозку.

Что он хотел ей сказать? Люси задрожала, воображение у нее разыгралось.