у людей, что выяснилось только когда всё это богатство стали принимать. Проще говоря — даже пара тысяч людей, опустившихся ниже тридцати метров под основную ветку железных дорог, просто выдышат тут весь воздух за непродолжительное время. Крайне слабая вентиляция. Инспектора просто не могли заметить дефицит кислорода.

С этим, конечно, планировали кое-что сделать, как успел мне поведать гвардеец, наблюдавший, как я набиваю рюкзак, но пока все эти катакомбы стали террой инкогнита. И в них что-то завелось. Что-то, способное эффективно охотиться на большой подземной территории. Или целенаправленно атаковать людей. Или их похищать. Мы должны выяснить.

— Или хотя бы выжить, — у Терновой включился какой-то сверхпрагматичный режим, чему я был только рад.

— Или хотя бы это, — согласно кивнул я в ответ, плавно, но сильно двигая дулом револьвера нужный кирпич. С вредным шорохом часть фальшивой стены ушла в сторону, открывая на путь к опасности, богатству и принудительному браку.

— Кейн! Ты действуешь мне на нервы!!

Я что — это вслух сказал?

* * *

Из всех законов человеческих первого места в веках заслуживал диктующий «Скорее небо упадёт на землю, чем волшебник добровольно ступит в башню другого волшебника, не имея целью её захвата». Заслуживал бы, скорей всего, еще лет десять назад, но временам свойственно меняться. Как им, так и умениями самих творцов чар, ежедневно пекущихся о своей безопасности. Арсеналы магической самозащиты стали настолько обширными и разнообразными, что о штурме магической твердыни без тотальной уверенности в собственной превосходящей грубой мощи, можно было даже не думать.

Дмитрия Пространственника многие знали как отличного, а главное, совершенно неагрессивного коллегу, склонного к переговорам и компромиссам. Само его прозвище на это намекало, вызывая даже у наиболее холодных рассудком чаротворцев нечто вроде зависти. Всё-таки, что может быть лучше обмена собственной маны, из которой сплетается заклинание перемещения, на вполне живые и весомые деньги? Алхимия, зачарование, прочая тонкая работа, всё это требует ресурсов, а вот магия перемещения — совсем другой вопрос!

К тому же — сложно не доверять тому, к кому регулярно приходишь, чтобы переместиться в то или иное место.

На этот раз собравшиеся у Дмитрия маги не собирались никуда перемещаться. Они пришли конкретно к нему. Или по его зову? Как будет правильно? Наверное, не так и ни эдак.

Пятеро могущественных волшебников, каждый из которых являлся хозяином собственного домена в виде башни, собрались у Дмитрия Пространственника в попытках помочь хозяину понять… жабу. Или опознать существо? Подивиться на диковину? Тоже очень сложный вопрос, который некий, совершенно не имеющий никакого отношения к происходящему человек по имени Дайхард Кейн, охарактеризовал бы коротко и ёмко: «мужик устал думать один и позвал корешей, чтобы им тоже легко не жилось».

Кстати, совершенная непричёмность вышеупомянутого Кейна — далеко не категорический факт. Но к делу это не относится.

Огромная жаба, весом как бы не под сотню килограммов, совершенно пофигистично относилась к внимательно смотрящим на неё людям. Она знай сидела себе прилично на одном месте, устроив своё роскошное жёлтое брюхо меж толстых лап, лупала большими выпуклыми глазами, да периодически слегка надувала кожистый мешок на горле. На внимание окружающих, как на целую прорву витающих вокруг неё диагностических заклинаний, рептилия никак не реагировала. Но вот…

…короткое, крайне экономное движение головой и тихий влажный хруст, с которым из пасти огромной жабы появляется толстое белое брюшко неизвестного, но очень большого насекомого, как и его быстро приходящие в негодность прозрачные крылья, вновь исчезающие в пасти кушающей рептилии. Всего одно движение, несколько жевков и… жаба вновь сидит как ни в чём не бывало.

А маги… маги начинают ругаться.

— Да как это так! Я ничего не заметил! — Захарий Аквилонский, весьма известный исследователь флоры и фауны миров Истинных, поджимает губы и легонько стукает посохом об пол.

— Как и мы, — отвечает ему слегка растрепанный хозяин дома, чьи пальцы слегка подрагивают от нервного напряжения, — Что говорят ваши заклинания, господа?

Маги, прикрыв глаза, погружаются в работу со своими диагностическими чарами, быстро и ёмко озвучивая результаты. Много результатов. По версии одних заклинаний, насекомое незримо присутствовало в зале, когда жаба его молниеносно схватила, по версии других — будущая еда проявилась в реальности, и опять же, совсем неподалеку от среагировавшей лягушки. Третьи утверждали, что насекомое материализовалось прямо во рту у объекта исследований. Показания же самих пяти гостей и хозяина, упившихся эликсирами концентрации, не дают ничего — все они увидели лишь внезапно полувыплюнутое жабой брюшко и крылья неведомой твари.

— Господа, её надо вскрыть! — раздраженно произносит Кармиан Делирий, один из самых молодых магов-с-башней за всю историю расы волшебников. Юноше на вид не более пятнадцати лет, хотя, на самом деле, далеко за тридцать.

— Вскрыть?! Уникальное существо, которое не встречалось даже мне?! — Захарий Аквилонский воинственно шевелит бровями, — Архипреступно! Особенно по отношению к совершенно безопасной и склонной к сотрудничеству особи!

— Она нас сейчас с ума сведёт! — не сдается молодежь, обвинительно тыкая пальцем в невозмутимую жабу, — Сколько мы уже тут?! Что мы только не перепробовали! Эффекты всегда одни и те же!

— Успокойтесь, господа! — мерно произносит другой маг, предпочитавший молчать с самого начала этого необычного сеанса познания, — Нам просто следует сделать перерыв, обдумать уже увиденное, набросать план дальнейших действий, поспрашивать у знакомых новые заклинания. Давайте передохнем. Жаба никуда не денется.

Именно последние слова, утихомирившие начинающуюся перебранку между столь высокомудрыми и могущественными личностями, вскоре начали претендовать на звание самой магической фразы, когда-либо произнесенной под небом этого мира.

Глава 22

У подземного города, пусть даже и недостроенного, масса плюсов по сравнению туннелями, проложенными близко к канализации. Суше воздух, шире проходы (намного шире!), присутствует небольшое освещение о люминесцирующих полос плесени, проложенных на потолке и стенах. Совсем не большое, но вполне достаточное, чтобы даже с потушенным фонарем видеть на расстоянии с десяток метров. Воздух, конечно, тяжеловат, но присутствует некоторое его движение, а также он достаточно чист, чтобы можно было идти без респираторов. Это всё, конечно, замечательно.

Минусы? А как же. Если не обращать внимания на смертельную опасность, острота ощущений которой нас покинула еще в «безопасной» секции подземки (под гнетом запахов стоялого говна и пониманием, что оно сочится сверху, хоть и по стенам… большей частью), то основной в том, что этот подземный комплекс… не достроен. Прорыты и укреплены лишь коридоры и помещения, всё сплошь в грубом спрессованном камне. При перепадах уровней постоянно приходится пользоваться веревкой с «кошкой». И не только.

Кристина, в который раз ощущая мои