Роман Аркадьевич является единственным олигархом, который жаловался на меня напрямую в Администрацию Президента. Абрамович звонил Вячеславу Юрьевичу Суркову и просил оказать на меня воздействие, чтобы я его никоим образом не трогал.

Александр Хинштейн, который написал книгу о Березовском и Абрамовиче, столкнулся с тем, что во многих издательствах стояли блоки, прикрывающие Романа Аркадьевича, который как огня боится публичности.

Но для Владимира Владимировича важна не публичная сторона Романа Аркадьевича, а его личная преданность и готовность беспрекословно выполнять приказ.

Я слышал от многих видных деятелей Администрации Президента (пришедших туда от Абрамовича), что «Роман — хороший парень».

Почему Абрамович до сих пор — неприкасаемый? Он очень четко усвоил правила игры: с властью нельзя спорить, нельзя ее подменять. Если недавно существовала иллюзия, что почти всех в России может назначить (но не назначает) Абрамович, то очень быстро эти слухи сошли на нет, потому что Роман Аркадьевич понял, что любая попытка хоть как-то напоминать Березовского приведет только к одному результату.

Абрамович, конечно, человек абсолютно закрытый. Я не думаю, что между Абрамовичем и Путиным существует достаточная глубина доверия. У них разное прошлое и разные отношения. Во многом Абрамович повторил судьбу Березовского. Если бы Березовский был лишен политических амбиций, именно так могла бы сложиться его судьба. Но правильные шаги сделал Абрамович, а Березовский решил, что он теперь «правая сторона». Абрамович — это модель лояльного отношения бизнеса к власти. Если крупный бизнес хочет, чтобы у него все было хорошо, — пожалуйста. Есть Абрамович, есть Дерипаска... Вот так это будет выглядеть. Но необходимо полностью отказаться от собственных политических амбиций, как от личных, так и от «теневых».

А то, что Абрамович — губернатор Чукотки, то это скорее нагрузка, чем реальная работа. Когда же он решил отойти от губернаторства, ему очень жестко дали понять, что от своих обязательств отказываться не надо.

Еще один губернатор — Ткачев. Он, конечно, очень деятельный человек, который демонстрирует умение строить взаимоотношения с местным и московским бизнесом. И ему удалось превратить умирающий (при батьке Кондрате[5]) Краснодарский край и непосредственно Сочи в курортную столицу России. И конечно, то, с каким внимание Путин отнесся к добыче зимней Олимпиады для Сочи, дает Ткачеву мощный карт-бланш для решения многих операций. Это гигантское доверие и гигантская ответственность.

Интересно посмотреть, как модель отношений Путина с бизнесом переходит на уровень губернаторов. Как «привязать» олигарха к губернии? Здесь вариантов немного. Самый простой — дать возможность работать. Есть такие губернаторы, как Александр Хлопонин — один из самых сильных и эффективных губернаторов России. Это мощные управленцы, которые при этом хорошо понимают, как работает бизнес. Но бывает так, что наличие олигарха в губернии полностью подчиняет ему бюджет региона, губерния попадает в полную зависимость, и вот уже олигарх начинает диктовать свои условия. Поэтому Путину самому надо быть достаточно сильным и умело выстраивать отношения.

Есть и другие способы осуществить «привязку» к губернии. Например, ностальгический — когда олигарх родом из этих мест; пример — Дерипаска и Краснодарский край. Еще один путь — когда олигархи получают за хорошее отношение к регионам должности (сенатора, например).

Умение губернаторов выстраивать отношения с местными олигархами показывает, как работает Россия. Все стараются повторять вслед за Путиным его приемы, все говорят: «вот сюда тебе можно, а сюда — нельзя», отделяя, таким образом, бизнес от власти. Сейчас это происходит и на уровне городов, особенно после появления партии «Справедливая Россия», когда для местных «кошельков» появилась возможность запрыгнуть в последний вагон эшелона политической власти. Но жесткое позиционирование Путина как человека, поддерживающего не Миронова, а «Единую Россию», лишает их и этого, последнего, шанса. Немалую роль в явном охлаждении отношений Путина и «Справедливой России» сыграло то, что слишком много людей, неугодных Путину и власти, сбежало под крышу этой партии. А Путин готов отблагодарить преданных и верных, но очень настороженно относится к любой попытке предательства. Он этого не прощает.

Очень большая тема — Путин и журналисты.

В свое время в агентстве, которое возглавлял Вячеслав Юрьевич Сурков, работал один молодой человек. Агентство занималось тем, что размещало материалы в прессе, а молодой человек был одним из выполняющих эту работу, так сказать, одним из непосредственно размещающих. Так вот, указанный юноша, отнюдь не фигурально выражаясь, сошел с ума от того, что пытался понять, какие именно коммерческие или политические структуры заказали прогноз погоды.

Путин со времен работы в питерской мэрии постоянно общался с журналистами — и, к сожалению, не с лучшими из них. В основном с теми, кто живет по принципу: «Шаг влево, шаг вправо — дайте денег!» Благодаря этому Путин с момента появления на политической арене хорошо знал, сколько и кому надо дать, так как не вчера и не сразу родился Президентом. Именно поэтому его отношение к журналистике стало таким, какое оно есть — никакая это не четвертая власть, это механизм. Действенный, а когда нужно, еще и полезный. Все, что написано или сказано, никогда не является точкой зрения конкретного журналиста, он просто транслирует заказанный ему материал. Я многократно беседовал с Президентом, и он нередко говорил: «Ну, мы же знаем: политическая журналистика продажна до корней волос!» И когда говоришь, мол, простите великодушно, многие политики продажны, но это же еще не означает, что вся политика насквозь пропахла алчностью, то у Путина возникает легкая такая улыбка, в общих чертах означающая что-то вроде: «Ну, мы-то с вами понимаем, что на такую зарплату прожить нельзя».

Учитывая, что во многих силовых структурах, как говорят, аж с 2000 года зарплату выдавали в конвертиках, дабы их работники не вздумали получать не облагаемое налогами финансирование от олигархов, неудивительно, что Путин счел разумным считать, что раз официальные зарплаты журналистов невелики, то с ними все понятно. Кто заказывает музыку, тот ее и танцует. И во многом в этом сквозит наше прежнее, еще советское представление о журналистике «у них», в мире капитала: журналистика — это продажная девка, обслуживающая интересы толстых дядек с деньгами. А поскольку Путину самому не раз довелось убедиться в том, как выполняются заказы на материалы, — в частности, как тот же Доренко за деньги Березовского горланил откровенные арии, позволяя себе что угодно, оставив за рамками любые представления о чести и достоинстве, — то немудрено, что отношение Президента к журналистам как было «не очень», так и осталось таковым.

Президент совершенно особым образом общается с журналистами — он всегда очень включенный и искренне слушает. Если ты до него добрался, он реально тебя выслушает. При этом он признает наличие правил игры и всегда их выполняет, то есть он будет сидеть и встречаться с людьми, даже если они ему не близки. Например, не раз чувствовалось его довольно сложное отношение к Познеру. Когда речь заходила о Познере, Путин всегда был очень сдержан, хотя и упомянул несколько раз о том, что ветераны Великой Отечественной войны были возмущены неосторожными комментариями Познера, из которых следовало, что Москву не взяли исключительно из-за морозов. Но это ни в коей мере не помешало ни награждению Познера высокими правительственными наградами, ни приглашению его на встречи, ни предельно корректному выслушиванию его позиции. По реакции Путина нельзя было сказать, что он испытывает хоть малейшую антипатию к Познеру. Это очень важно.