– Ерунда, – сказал Максим. – Он не убийца.

– Откуда ты знаешь?

– Я вижу это по его глазам.

– А что он увидел в твоих глазах? Почему он от тебя отстал?

Макс усмехнулся:

– Ничего. Силу человеческого взгляда принято переоценивать. Валька!

– Да, я здесь.

Пак встал за кресло и покатил Максима вперед. Добравшись до тела охранника, Валентин поднял кресло и перенес его через труп.

– Силен, – похвалил его Максим.

– Перестаньте паясничать! – вдруг осадила его Ника. – Здесь мертвый человек!

– Но мы-то еще живы, – пожал плечами Максим и достал из сумки серебристую фляжку.

– Дайте хлебнуть! – Илона вырвала из рук Максима фляжку и сделала глоток. Она тут же закашлялась и, выпучив на него глаза, проговорила: – Ну и гадость.

– Для кого гадость, а для кого – неплохой дагестанский коньяк, – мрачно парировал Максим.

Илона, чуть прихрамывая, двинулась дальше. Некоторое время она смотрела на руку Розы Муратовны, а потом громко спросила:

– И все-таки – откуда у вас это кольцо?

– Что? – не поняла та.

– Я спросила: откуда у вас это колечко?

– Это наше фамильное, – терпеливо проговорила Роза Муратовна.

– Оно стоит как два «Мерседеса», – заметила Илона.

Широков оглянулся и приподнял брови:

– Что, правда? – Он тоже посмотрел на кольцо. – Два «мерса» за эту побрякушку? А два каких «мерса»? Стареньких, подержанных или…

– Или, – сказала Илона, продолжая в упор смотреть на Розу Муратовну. – У меня был друг, который хорошо разбирался в драгоценностях, и он кое-чему меня научил.

Женщина нахмурилась:

– Вы меня в чем-то подозреваете? Может быть, думаете, что я украла это кольцо?

– Брось, Илона, – с упреком сказала Ника. – Это кольцо…

– Оно никогда не принадлежало вашей матери, – отчеканила Илона, глядя Розе Муратовне в глаза. – И бабушке тоже. Я видела подобное в каталоге «Ван Клифф».

Широков остановился, а вслед за ним и остальные.

– Так что вы от нас скрываете, уважаемая? – резко спросил он у Розы Муратовны.

– Ничего, – ответила та, чуть побледнев. И добавила, чуть повысив голос и как будто даже с вызовом: – Кроме того, что я очень богата.

В глазах Широкова зажегся интерес, Ника нахмурилась, Максим усмехнулся, взгляд Илоны стал колким и жестким, Валентин рассеянно смотрел себе под ноги, о чем-то размышляя.

– Очень? – повторил Широков. – Насколько?

– Я – инвестор, – спокойно ответила Роза Муратовна. – Мне принадлежит доля в этом доме.

– Доля?

Она кивнула:

– Да. Десять процентов площади постройки. При разводе муж оставил нам деньги, и часть из них я инвестировала в недвижимость.

Некоторое время все молчали.

– И сколько у вас денег? – наконец сипло спросил Широков.

– Около сорока миллионов долларов, – ответила Роза Муратовна. – Но бо́льшая часть принадлежит Альберту. Я всего лишь опекунша.

– Значит, вы вложились в строительство этого дома, – сказала Ника. – Вы знакомы с документацией? Кто проектировал дом? Кто получил заказ на всю электронику, которой напичкано здание?

Роза Муратовна нахмурила лоб.

– Дом воздвигла строительная компания «Несс». А остальное… – Она пожала плечами. – Я ничего в этом не понимаю. У меня есть консультанты. Они дают мне рекомендации – во что вкладывать деньги. А насчет этого дома… Я знаю только одно: когда рыли котлован, здесь нашли древнее языческое капище. И еще – следы ритуальных захоронений. Нас уведомили, что находка будет чревата проблемами, и их решение потребует дополнительных расходов. Вот и все, что я знаю.

– «Умный дом» на древних костях, – с задумчивой полуулыбкой проговорил Максим. – Современная электроника и древние боги. Вот вам и связь времен.

– Может, хватит зубоскалить? – грубо осадил его Широков.

Максим пожал плечами и приложился к своей фляжке. Ника в упор посмотрела на Розу Муратовну:

– Чем вы можете нам помочь?

– Боюсь, что ничем, – ответила та. – Все, что я могу, – это дать лишний стимул.

– Стимул? – насторожился Широков, услышав трудное слово. – Это как?

Она повернула голову и посмотрела ему в глаза.

– Вам нравится мое кольцо?

– Э-э… Ну, да.

– Я подарю вам его, если вы выведете нас отсюда.

На лицах их спутников застыло удивление. Широков посмотрел на кольцо, помолчал, облизнул губы, словно они у него внезапно пересохли, и сказал:

– Сделка хорошая. Но где гарантия, что вы меня не кинете?

– Я вас не кину. Жизнь моего сына стоит гораздо дороже, чем эта безделушка.

– Тогда, может быть, вы отдадите мне ее прямо сейчас? Чтобы я был уверен – мой приз никуда от меня не уйдет.

– Только после того, как вы нас спасете, – повторила Роза Муратовна твердым голосом.

Широков усмехнулся и положил руку на плечо Альберту:

– Не бойся, «тетрис»-бой! Теперь ты под моей защитой!

Парень отшатнулся от бурильщика и прижался к матери. Широков примирительно поднял руки:

– Ладно, ладно, я тебя не трогаю!

– У нас уже несколько трупов, – мрачно проговорил Максим. – Мы пока еще живы, но очевидно, что чертов дом объявил на нас охоту.

– Охоту? – растерянно повторила Илона.

– В вентиляционную шахту был вмонтирован пресс. Это ловушка. Судя по всему, установили его вместе со всем прочим оборудованием. Дом убил молодоженов. Он убил жену нашего бурильщика и ее любовника. Когда мы входили сюда, мы уже были обречены.

– Кто же мог построить этот дом? – дрожащим голосом проговорила Илона. – Террористы?

– Нужно подумать о другом, – сказал Максим.

– О чем? – спросила Илона.

– Случайные мы жертвы или кто-то сознательно собрал нас здесь.

– Тогда мы должны быть связаны, но я вижу вас всех в первый раз, – сказал Валентин. – Кроме Максима Петровича, конечно.

– Я вообще приехал с вахты всего два дня назад, – хрипло проворчал Широков. – Я вот что вам хотел сказать, ребята… Мы не будем искать выход.

– Почему? – встрепенулась Илона.

– Потому что выхода нет, – меланхолично ответил ей Максим. Он перевел взгляд на бурильщика. – И что же ты предлагаешь, полярник?

– Мы найдем канализационную трубу, – сказал Широков.