Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Настроение поднимается выше. Сегодня, определенно, мой день! Контракт с арабами почти в наших руках, выход на международный рынок не за горами, осталась моя девочка. Ну и ее сегодня заберу. Единственно омрачает то, что ехать надо к юристу именно сегодня.
— А встречу нельзя перенести на вечер? Или часа на два позже? — я успею к этому времени найти свою малышку, узнать все про нее, увидеть. Поговорить. Забрать. Успею, должен.
— Мы и так слишком долго откладывали. Они будут через час ждать нас в отеле “ КЛАН”.
— Уже через час?
— Папа, я поеду с вами, — Диана никак не угомонится.
— Это исключено! У нас деловая встреча, — второй раз за утро этот человек вызывает к себе уважение, когда устаканивается дочь. Которая вбила себе в голову, что мы должны быть вместе!
— Папа, ты поедешь с нами, — я огорчаюсь, отхожу к окну, набираю номер Халанского, — ты где, черт тебя подери? — примерно прикидываю время сколько нужно, чтобы доехать до отеля “КЛАН” и чертовски радуюсь, когда понимаю, что успею хотя бы взглянуть на папку, где собрана вся информация о моей малышке. Ну и фото. Я уверен, знаю там будет прикреплено ее фото, Халанский по-другому не может работать.
— Открывай дверь!
Я бегом иду к двери.
— Мы должны поторопится, — слышу голос отца Дианы, но это меня не останавливает, — а то можем попасть в пробку.
Я открываю дверь, впускаю Халанского, отбираю у него черную папку. Рядом выстраиваются Альберт Иванович с дочкой.
— Оо, все встречают меня? — кричит Халанский, — здравствуйте все!
— Пару минут, Альберт Иванович, и можем ехать.
Я иду в кабинет отца, Халанский рядом.
Закрываю за нами дверь и открываю папку.
Худощавая девочка, с длинными черными волосами улыбается на фото, приклеенное на первой странице. Снизу надпись: Стволова Злата Петровна.
— Это не ОНА! — я отшвыриваю папку на стол, достаю пачку сигарет, подкуриваю прямо в кабинете.
— В смысле не ОНА?
— Не она танцует для меня! Это абсолютно другой человек! — один за одним делаю затяжки, голова кружится и во рту горчит от едкого дыма.
— Это стопроцентная проверенная мною лично информация! В той ВИП комнате танцует ОНА!
— Ни хуя! Халанский, это не ОНА.
— Ты что сомневаешься во мне?
— Тут какая-то ошибка! Не знаю как так, но это не она!
После долгих споров с Халанским, разочарованный, без настроения, я еду в отель, где остановился юрист с Арабских Эмиратов. Хорошо, что отец поехал с нами. Потому что, что-либо соображать у меня получается с трудом.
Долгие переговоры по видеосвязи с самими арабами, с помощью переводчика, споры и поправки занимают весь день. Долбанный весь день мы торчим в отеле. Лишь к семи вечера нам удается составить контракт. Который уже подпишем на днях.
Вечером еле заставляю себя поужинать дома, чтобы не обидеть маму.
— Ты сам не свой в последнее время, — говорит мама, — что происходит?
— Все в порядке, — отвечаю равнодушным, уставшим голосом.
— От матери ты ничего не скроешь, — поддерживает ее отец, — да и от меня тоже. Ты каждый день возвращается поздно ночью.
— Это скоро прекратится.
— То есть, есть какие-то проблемы о которых ты нам не хочешь рассказать?
— Мама, правда все хорошо.
— Не верю я. Если не хочешь говорить… но хотя бы просто скажи, это из-за этого контракта?
— Мама, стал бы я из-за контракта так волноваться? Я говорили, что если Альберт Иванович передумает, то мне хватает того, что есть у нас. В нашей стране.
— Тогда…
— Оставь его, ну не видишь, не хочет он рассказывать.
— Как это оставь? — настаивает мать, — у него какие-то проблемы, мы должны знать и помочь!
— У меня нет никаких проблем, мама, правда. Поверь и не думай, ок?
— Нет, не ок! Я же вижу, ты в последнее время сам не свой. Раздражительный, злой, грустный, озадаченный, что-то есть. Что-то есть и ты не хочешь нам говорить!
— Девушка есть, — признаюсь, потому что маму колотит дрожь, я вижу, что она сильно волнуется.
— Это же хорошо! Или Нет?
— И одновременно ее нет, — я встаю из-за стола.
— Как это понять?
— Да оставь ты его в покое, ну видишь не хочет он говорить.
— Пока не хочу, потом расскажу. И познакомлю, — если, конечно, сам с ней познакомлюсь. Смешно и грустно одновременно, — мне ехать надо.
— Опять вернешься поздно?
— Нет. Сегодня нет, — хоть и твердо уверен, хоть и знаю, что она обещала сегодня снять маску, поговорить и уехать со мной, отчего-то сам не верю во все сказанное выше. Сердце гложет что-то. А что, пока не пойму, поэтому тороплюсь в клуб.
Я паркуюсь недалеко от входа. Хочу быстро забрать ее и уехать отсюда. Отчего-то кажется, что если машина будет припаркована поближе, то быстрей получится уехать. Вместе с ней. Бред конечно!
Уже у входа телефон вибрирует в кармане.
— Ты где, озабоченный? — этот придурок Демид умеет поднять настроение в секунды.
— Я в клубе умник! — останавливаюсь у входа, чтобы поговорить, потому что внутри ничего не слышно из-за громкой музыки.
— Вот не сомневался, веришь?
— Не верю!
— Да ты скоро там будешь комнату арендовать, чтобы не ехать домой. А вообще, кстати, классная мысль. Оставайся жить там, нахуя ты едешь домой, переодеваешься, когда один хрен ты вечером возврашается обратно.
— Я еще работаю, если ты не забыл.
— Аа, сорри! Забыл, — ржет, — Я уже стою сзади тебя. Повернись, — я поворачиваюсь и натыкаюсь на Демида.
— А ты что забыл здесь? — убираю телефон в карман брюк.
— Я пришел посмотреть, насколько все запущено.
— И?
— Это не только мое решение, мы так все решили.
— Банда, блядь!
— Если все совсем плохо, то мы тебя спасем! — ржет и я вместе с ним.
— Со мной все в порядке! Пошли, сам все увидишь!
Не успеваем мы сдать верхнюю одежду и пройти к барной стойке, как к нам подходит стерва Лиля и лучезарно, подозрительно счастливо улыбается и здоровается.
— Вынуждена вас огорчить! — довольная Лиля переминается с ноги на ногу, потом подходит близко и особо громко кричит мне в ухо, — танцев не будет! Твоя девочка уволилась! — смеется и уходит.
Вся кровь, сколько есть в моем организме тут же приливается в голову, вызывая полное помутнение разума. Иначе не объяснить то, что я потом делаю.
Я срываюсь с места, хватаю Лилю под локоть и тащу за собой в кабинет. С криками и угрозами мы врываемся к Паше. Тот
