Ответ пришел очень быстро, будто Елизавета Александровича в эти минуты сидела за компьютером.

«Да, ужасная трагедия. Но я не теряю надежды! Пока не увижу тела, не поверю, что мой мальчик мертв. Спасибо за поддержку. Я вам сообщу новости, как только узнаю».

– По-моему, семья разыгрывает очередной спектакль, – высказал свое мнение Виталя. – Только мне опять непонятна цель.

– Кстати, о спектаклях, – сказала я. – А где наша супермегазвезда с продюсером и оператором? Давно стемнело, а их до сих пор нет.

– Может, в каком-нибудь ресторане сидят, – заметила Татьяна. – Или встретили почитателей таланта Артура.

Я все-таки решила позвонить, конечно, не Небосклонову, а его продюсеру, как абсолютно нормальному деловому человеку.

Но ответил не он. И отвечавший явно понял, кто звонит, – мой телефон введен в память аппарата продюсера, так как мы часто сотрудничаем.

– А мы тебе как раз собирались звонить, журналистская сука, – сказали на русском языке с легким акцентом. По-моему, так сегодня говорил Борис Фисташков, но я могла ошибаться. – Меняем Артема на певца с сопровождающими. Баб можешь оставить себе.

– А почему вы решили, что Артем у меня? – спросила я, изображая удивление.

– А мне по фигу, у тебя он сейчас или нет. Ты должна его найти, или я сделаю так, что все поклонницы этой супермегазвезды будут считать тебя повинной в его смерти. Подумай, во что превратится твоя жизнь? Ты никогда больше не сможешь заниматься журналистской работой. Ты из дома выйти не сможешь! А найдешь Артема, живого и здорового, обсудим условия передачи.

На том конце отключились.

– Ты разговор записала? – уточнил Виталя.

– Конечно. У меня все разговоры записываются.

– Значит, они не знают, кто мог прихватить Артема? – подала голос Татьяна. – Или знают и хотят, чтобы ты совала голову в пекло?

Я решила позвонить еще раз.

– Ты что, не поняла, что я сказал? – рявкнул мужчина.

– Поняла, но хотя бы подскажите, кто мог прихватить Артема. Я же не могу бегать кругами по всему острову Гаити, если он вообще еще здесь.

– Русские спецслужбы, – последовал ответ. – И только ты можешь Артема у них выцарапать – если раздуешь скандал. А ты на это мастерица. Действуй – если не хочешь завершить журналистскую карьеру.

– А зачем Фисташков спецслужбам? – спросила Татьяна. – И неужели их представители понеслись бы сюда вслед за ним, если его можно прихватить в России? Это все-таки территория другого государства. У нас его взять гораздо легче! И ведь если мы узнали, что он собрался в Доминиканскую Республику, то спецслужбы могли это выяснить еще быстрее и прилагая меньше усилий. Да ведь он же вроде даже Андрея в известность ставил!

– И не только Андрея, – добавила я. – Знала масса народу.

Виталя пожал плечами. Я заметила, что если со мной все-таки разговаривал Борис Фисташков, папа Артема, то подобное заявление легко объясняется. Он в советские времена сбежал за границу, то есть не вернулся в Советский Союз из загранкомандировки. Конечно, до сих пор боится спецслужб. Может, считает, что они все еще пытаются его найти и решили прихватить сына, когда возникли подозрения, что теперь уже Артем покинул страну надолго, если не навсегда.

– Мы будем менять Фисташкова на Небосклонова? – спросила Татьяна.

– Будем, но не сразу, – ответила я. – Надо вначале с Артемом побеседовать, да я бы еще и с начальником службы безопасности встретилась.

– И на тело стоит взглянуть, – добавил Виталя. – Ведь кто-то же утонул.

– А если нет? – спросила я. – Если свалят на течение, акул, еще каких-то морских тварей?

Виталя решил позвонить в Россию Ивану Захаровичу и выслушать указания шефа. Иван Захарович заявил, что утро вечера мудренее, надо подождать до завтра. С Небосклоновым ничего не случится за одну ночь, может, еще кого-то усладит своим пением. Фисташков в каюте посидит, подумает о смысле жизни, как и его бабы. К спасению Небосклонова можно подключить поклонниц. Например, объявить по нашему телеканалу, что драгоценного Артура взяли в заложники. Поклонницы Небосклонова вполне могут зафрахтовать несколько самолетов и рвануть в Доминиканскую Республику. Я могу попросить свой процент с авиакомпании и турфирм за привлечение такого количества клиенток. На месте сообщим координаты острова, где, по всей вероятности, держат Небосклонова. Даже если и не там, для нас неплохо, если поклонницы супермегазвезды проведут атаку. Будет что показать в «Криминальной хронике». А вдруг КГБ, то есть ФСБ, до сих пор желает заполучить сбежавшего в советские времена ученого? Ни Иван Захарович, ни наша компания понятия не имели, сколько лет хранятся дела в Конторе. Мы в «Криминальной хронике» еще ни разу не показывали, как ловят предателей Родины, а тут вполне можно устроить цикл передач с продолжением и ставки принимать – сбежит ученый, сын которого стал олигархом, снова от спецслужб или не сбежит? И сбежит ли с ним сын-олигарх? И сколько им удастся прихватить с собой? Откроем в нашем холдинге тотализатор. Народ повеселим. Поклонницы Артура Небосклонова оживят действие, им скажем, что предатель Родины еще и их кумира украл. Для поклонниц супермегазвезды последнее явно окажется гораздо более тяжким преступлением, а поклонницы – это сила. Главное – все правильно организовать.

– Мне звонить Виктории Семеновне? – спросила я. – Предлагать давать объявление во всех программах новостей о похищении супермегазвезды?

– Все-таки подожди до завтра, – ответил Иван Захарович. – Завтра вам самим кто-нибудь обязательно позвонит.

Иван Захарович как в воду глядел. На следующий день выловили тело.

Нашему помощнику-моряку позвонил какой-то знакомый и сказал, куда нам нужно ехать. Моряк объяснил, что в этой стране огромную роль играют взятки (как, впрочем, и в нашей), и он знает, кому именно мы должны ее дать. Это важно. Более того, здесь большие семьи, у всех везде находятся родственники – близкие или дальние. Поэтому человек из полиции, к которому нам посоветовал обратиться его родственник с другой стороны закона, ответит на наши вопросы и лично проводит в морг.

Местный полицейский оказался мужчиной с внушительным животиком и глазами профессионального нищего. Он все время потел и вытирал лоб двумя платками попеременно. Также он все время пил (воду). Мы представились комиссару Гонсалесу русскими журналистами и сказали, что в случае необходимости поможем связаться местным органам с нужными представителями наших – для быстрейшего раскрытия преступления (если такое было совершено) и соответственно продвижения по службе и уважаемого комиссара Гонсалеса, и наших знакомых в России. Виталя (а в кабинет комиссара заходили он, Пашка и я) ловко вложил в карман комиссара стодолларовую купюру.

– Преступления не было, – сказал Гонсалес. – Ваш соотечественник решил искупаться с яхты, не рассчитал свои возможности и утонул. Признаков насильственной смерти не обнаружено.