— Пить, — едва выдавил тот слабым скрипучим голосом, — а где это я?

— Ты именно там, где надо, — авторитетным тоном ответила Лиза, хмурясь над глубокими ожогами, которые покрывали левый бок, руки и грудь паренька, — сейчас, погоди, принесу тебе воды.

Она взяла графин и спустилась на кухню, попутно сосредоточенно размышляя об увиденном. Что-то у нее никак не получалось сформулировать диагноз. Судя по виду жутких малиновых ран, это могли быть следы от какой-нибудь кислоты. Или это зараза какая? Нет, не похоже. В целом парень выглядел ничего, хоть и был очень слабым. Весь его юный организм функционировал довольно сносно, проблему составляли только раны. Однако Лиза готова была поклясться, что именно они — эти раны — едва не убили бедолагу. Его буквально с того света тащить пришлось. А еще Лизе смутно казалось, что при первом осмотре эти проклятые кляксы были меньше. Да что там! Она была уверена в этом. Наполнив графин водой, она подумала и прихватила немного мяса, тщательно нащипав его на волокна.

От мяса парень отказался, зато выпил разом полграфина.

— Ты бы так много не пил, — мягко сказала Лиза, — а то вдруг у тебя еще и с почками проблема. Скоро придет мой фельдшер с чемоданами, полными полезного волшебства, тогда и осмотрим тебя как следует. Как себя чувствуешь-то?

Тот на несколько мгновений замер, затем поежился и тоскливо произнес:

— Болит.

— По десятибалльной шкале сколько баллов ты бы дал этой боли?

Мальчик вздохнул.

— Пятьдесят, наверное.

— Ого! — Невольно воскликнула Лиза и покачала головой. — Потерпи немного, хорошо? Сейчас придет фельдшер и мы что-нибудь тебе дадим. Уже скоро.

Отточенным за долгие годы работы чутьем она понимала — с этим парнем сюсюкаться не стоит, это только оскорбит его. К тому же он вроде бы дракон. И это звучит довольно странно — выглядит-то он как обычный подросток.

— Тебя как зовут-то? — Устало спросила Лиза и потерла лоб. — Пожалуй, с этого следовало начать. Я Альзиенна.

Она уже почти не запиналась, называя свое имя. Но все же каждый раз чувствовала себя неуютно, произнося его — будто она украла это имя и не имеет права пользоваться им.

— Ри́ккант, — коротко представился парень, — четвертый брат короля. Думаю, полным именем мне представляться не обязательно.

— И то верно, — кивнула Лиза, — у меня вон тоже имя пять метров с половиной плюс воробьиный хвост. Ерунда все это. Ты прости уж что я с тобой вот так, по-простому, до сих пор мне еще не доводилось лечить королевских братьев.

— Ты ведь в стремительной помощи работаешь? — Уточнил Риккант. — А почему тогда ты носишь родовое имя? Это какая-то тайна? Или ваш род настолько …

Он запнулся, боясь оскорбить Лизу, но та все поняла и усмехнулась.

— Не то, чтобы я очень бедная. Погляди на эту спальню. Думаю, эти мерзко-аляпистые занавески под золото явно не кричат о нищете.

Мальчик невольно улыбнулся побелевшими от напряжения губами. Он изо всех сил терпел жгучую, раздирающую его тело боль. Нечаянно прикоснувшись к ране, он зашипел, прокусил губу и крепко зажмурил глаза. Терпеть. Надо терпеть. Так его всегда учили. Дракон не имеет права показывать свою боль. Его с младенчества к этому приучали. Но это … это было больше, чем боль. Это был настоящий убийца, хищник, пожирающий его плоть.

Лиза, однако, все заметила и открыла рот, чтобы сказать еще пару глупостей для отвлечения внимания, когда снизу раздался тихий стук.

— Ты посиди пока тут, ладно? — Терпеливым голосом попросила она. Мальчик дернул головой — кивнул. Лиза поспешно спустилась на первый этаж и впустила фельдшера.

— Левантевски! Где тебя гномы дранные таскают? Там пациент от боли загибается! — Вполголоса принялась браниться она. — Ладно, давай шустрей наверх. Жрать хочешь?

— Эээ … что, прямо совсем загибается? — Оторопело переспросил тот и слегка засуетился. Лиза выхватила у него чемодан со снадобьями и рванула по лестнице первая. Добежав до двери в спальню, она вдруг притормозила и обернулась к Левантевски, который едва не влетел в ее объятия.

— Слушай, не хочу этого говорить при нем, но мне кажется все плохо. Его раны. Они беспокоят меня. Я осматриваю его постоянно — они становятся все шире и глубже. На груди ведь не было сначала пятен, а теперь — есть. Некоторые уже слились в одно. Такое ощущение, что он тает как кусочек снега под солнцем. — Она перевела дыхание и понизила голос почти до шепота. — Он словно исчезает, испаряется. Ты можешь предположить что это такое?

— Он говорит, что было нападение. — Осторожно произнес фельдшер. — Стало быть, это не болезнь. Это что-то инородное.

— Кислота?

— М-м-м … но мы же обработали их. Ожоги от кислоты не стали бы расползаться дальше после этого. — Неуверенно ответил Левантевски и покачал головой. — Давай зайдем — я тоже хочу взглянуть на него.

Лиза открыла перед ним дверь и о чем-то крепко задумалась. Затем тряхнула головой, вошла внутрь и плотно затворила дверь, будто они были в доме не одни. Риккант почти сполз с кровати, повязки задрались вверх, он мучительно стонал, раскусывая губы в кровь, в глазах стояли слезы.

— Левантевски! Быстро!

Тот понятливо кивнул, Лиза поставила свой чемодан на пол и одним движением подтолкнула его к фельдшеру. Тот шумно забряцал флаконам и вскоре извлек один с содержимым насыщенно-желтого цвета.

— Держи! Очень сильная штука. — Левантевски крепко сжал узкую длинную пробку пальцами и слегка потянул ее вверх, отчего она превратилась в узенький носик-капельницу. Через пару минут Риккант с блаженным выдохом растянулся на дорогих простынях, смятых и сбитых набок. Лиза принялась тщательно оправлять постель, но тут же замерла.

— Левантевски! — Тревожно позвала она. — А ну глянь сюда!

Фельдшер приблизился, склонил свой длинный силуэт и вытянул шею. Сдержанно цокнул. Они переглянулись. Риккант лежал с полуприкрытыми веками и не реагировал на их переговоры.

— Слушай, вот тут была повязка, видишь? — Лиза очертила в воздухе контур раны. — А вот тут ее не было.

— Вижу, — хмуро отозвался Левантевски, — значит еще вчера эта рана была меньше. Тьма его знает что это такое! Я же все обработал! Отчего они так растут-то? Не должны ведь!

Лиза покачала головой, дотянулась до флакона со стерилизующим дымом и принялась ощупывать огромную рану, которая тянулась вдоль левого бока, захватывая часть груди и плечо, попутно обрабатывая ее и собственные пальцы.

— Она еще и глубже стала, — кусая губы сказала врач, — вот же дерьмо дерьмовское. Такое ощущение, что наш пациент скоро вовсе исчезнет. Причем смотри — вот тут уже видны ребра. Да что ж это такое?

Левантевски осторожно уселся