Когда путешественники снова прозрели, светящаяся сфера уже исчезла. Но не бесследно. Три человеческие фигуры в скафандрах сидели спиной к спине на склоне холма, вытянув ноги.

Дари с изумлением взирала, как одна из фигур медленно поднимается на ноги. Человек смотрел в другую сторону, и она не могла видеть его лица. Машину он, по-видимому, еще не заметил.

– Ну что ж, пожалуй, это можно назвать прогрессом, – произнес голос. – Когда ты только что был нигде, да еще в условиях почти тройной перегрузки, оказаться где-то уже неплохо. Что же касается того, зачем мы здесь…

Человек умолк, но Дари большего и не требовалось. Только один человек в рукаве Стрельца обладал таким глубоким звучным голосом.

Джулиан Грейвс.

Рядом с ним неуверенно поднимались на ноги еще двое – на их лицах было написано такое же удивление, какое испытывала Дари. Спутников советника она узнала сразу: Торран Век и Тери Даль.

Оставался только один вопрос. Зато самый важный. Его и задал Джулиан Грейвс, обращаясь к экспертам по выживанию. Правда, вопрос этот в равной мере относился и к Дари, Хансу и Бену – зачем они все оказались здесь?

На борту «Все – мое» царила растерянность. Его обитатели шушукались по углам. Каллик, Ж'мерлия и Архимед сбились в кучку – насколько это вообще достижимо, если имеешь дело с таким гигантом, как Архимед, – в двигательном отсеке корабля.

– Господин Ненда очень рассержен, – заявила Каллик. По ее тону было ясно, что она здесь главный источник информации о капитане.

– Он ругает нас? – испуганно спросил Ж'мерлия.

– Ты думаешь, он меня выпотрошит? – присоединился Архимед.

– С какой стати ему это делать? – удивилась Каллик.

– У зардалу это обычное проявление неудовольствия.

– Не советую тебе говорить об этом хозяину. Во всяком случае, он не сердится на тебя, и на нас тоже. – Многочисленные блестящие глазки Каллик зашевелились, проверяя, не приближается ли кто-нибудь. – Он ругает Клавдия. И Синару Беллсток.

– А за что? – Архимед быстро учился говорить по-человечески, хоть предпочитал язык зардалу. – Разве мы не на орбите Марглота, как и хотели? Каллик, ты же сама сказала!

– Да, это так – по крайней мере это планета с четырьмя полюсами. Я не думаю, что во всей галактике найдется еще одна такая же. Тем более – в рукаве Стрельца.

– Но я не вижу здесь никаких полюсов, а ты говорила, что мои глаза лучше, чем у любого из нашей команды.

– Ты что думаешь, Архимед, полюса – это столбы с вывесками, которые торчат из земли? Посмотри сам. У этой планеты, как и у любой другой, есть два полушария: одно из них освещено солнцем, а другое – нет. Планета вращается вокруг своей оси, и полушария все время меняются местами. Концы этой оси и есть полюса – Северный и Южный. Только эту планету можно разделить на полушария и по-другому. Одной стороной она всегда обращена к газовому гиганту, он горячий и нагревает эту сторону. Эта сторона и есть теплое полушарие, а противоположная сторона – холодное полушарие. Их центры – это вторая пара полюсов: Теплый и Холодный.

– Значит, мы попали как раз туда, куда хотели – на планету с четырьмя полюсами. Почему же тогда хозяин так злится на Клавдия и Синару Беллсток?

– Потому что они нас задержали. Если бы мы вылетели с Кайфа сразу, то не прибыли бы сюда последними. Тогда бы мы получили преимущество. Клавдий и Синара нас его лишили.

– Хозяин выпотрошит Клавдия и Синару?

– Нет. И перестань, пожалуйста, об этом говорить.

– Постараюсь. И все-таки я не понимаю. Когда мы только прилетели сюда, господин Ненда был очень доволен. Он сказал, что сигналов с других кораблей здесь нет, а значит, мы всех опередили.

– Это я виноват. – Ж'мерлия уронил свою маленькую головку в почти человеческом жесте раскаяния. – Я отвечал за связь и доложил своей хозяйке Атвар Х'сиал, что в этой звездной системе нет ни одного работающего сигнального маяка.

– Это была неправда?

– Нет. Правда, но неполная. Я не догадался поискать слабые сигналы отдельных скафандров – они передаются на других частотах. К моему великому стыду, господин Ненда сам подумал об этом и обнаружил эти сигналы, исходящие с поверхности Марглота. Хуже того, оказалось, что почти все остальные члены экспедиции уже там. Не хватает только позывных Лары Кистнер.

– Как это может быть? – Архимед удивленно выглянул в иллюминатор, уставив на планету свои огромные блестящие глаза, как будто они могли различить отдельный скафандр с высоты пятисот километров. – Если люди на Марглоте, то как-то они туда попали! А корабельных маяков нет… Каллик, где же корабли?

– Господин Ненда спрашивал то же самое. К моему стыду, я не знаю, что ответить. Он очень сердится.

– И не зря. Мы подвели его. – Архимед нервно оплел свое туловище темно-синими Щупальцами. – Он наверняка всех нас выпотрошит. Сначала зарежет Клавдия и Синару Беллсток, а потом нас. Каллик, ты дольше всех служишь господину Ненде и лучше всех его знаешь. Пожалуйста, поговори с ним! Постарайся смягчить его гнев и попроси, чтобы он не наказывал нас слишком строго. Мои внутренности мне очень дороги.

Луис и в самом деле был очень зол. Прежде всего на Клавдия, который в стельку изжарился на Кайфе и бросил «Все – мое» в Бозе-узел, чуть не погубив любимое детище и единственную собственность Ненды, не говоря уже о тех, кто был на борту. Торговец ни минуты не сомневался, что Клавдий врал, как истый полифем, когда утверждал, будто в таком состоянии управляет кораблем еще лучше.

Сам Клавдий сейчас валялся на полу грузового отсека – обмякшая и хнычущая куча огуречно-зеленых отбросов. Он стенал, уверяя, что страдает от самого жестокого похмелья за всю историю галактики. Только ему не удалось пробудить в Луисе ни единой крупицы жалости. Тот лишь пнул Клавдия и вышел, кипя от злости.

Да еще эта Синара Беллсток! Что она там пила или нюхала на Кайфе – ее личное дело и Луиса не касалось. Только его определенно касалось то, что было потом. Эта дрянь, можно сказать, силком затащила Ненду в постель, и когда он еще только разгорелся и готов был продолжать хоть до тех пор, пока «Все – мое» не развалится на куски, взяла и одним махом отрубилась! И разбудить ее было нельзя даже пушками. Луис мог трудиться сколько угодно – она ничего не чувствовала. Некрофилия, правда, была ему не в новинку, да вот ни о каком удовольствии уже не было и речи. Луис отволок девицу в ее каюту и оставил отсыпаться. Затем пошел к себе, оделся и стал бродить по кораблю, ища, кого бы убить.

И тут он разозлился уже по-настоящему. Не на Клавдия и не на Синару, а на самого Луиса Ненду! Как его угораздило до такой степени недооценить команду «Гордости Ориона»? Взять хоть Дари Лэнг – она ведь не просто цыпочка, а эксперт по Строителям и разбирается в их штучках лучше, чем кто-либо другой. А Ханс Ребка, этот пронырливый коротышка – сколько раз он был на волосок от смерти и все-таки выходил сухим из воды! Этой парочке ничего не стоило проскочить на Марглот. И отправились они на тот холодный гигант именно с этой целью!