С другой стороны, свое слово сказала национальная — и националистическая — бюрократия. Здесь главную роль cыграл Доку Завгаев, избранный председателем Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР. Завгаев активно расшатывал «вертикаль власти», опираясь и на восстанавливающееся духовенство, и на радикальную интеллигенцию. Именно на излете советской эпохи, в 1990 году, впервые на политической арене появился Зелимхан Яндарбиев. Впоследствии он стал одним из наиболее влиятельных полевых командиров, причем, в отличие от разнообразных головорезов, он прославился не столько как руководитель вооруженных отрядов, сколько как дипломат и идеолог. Филолог по профессии, Яндарбиев в 80-е годы возглавлял литературный кружок и сам писал стихи. В свободное от служения музам время Яндарбиев создал и в мае 1990 года возглавил Вайнахскую демократическую партию, зачаток будущего чеченского националистического движения. Яндарбиев проявил изрядную энергию, открывая повсюду в Чечне отделения своей партии и подводя идеологическую основу под проблему независимости Чечни.

Осенью 1990 года в цирке Грозного прошел съезд чеченского народа — собрались до трех тысяч человек. Среди прочих на нем присутствовал генерал-майор советской авиации Джохар Дудаев.

Дудаев был единственным чеченцем-генералом в Советской армии. С точки зрения Яндарбиева и других идеологов чеченской независимости, он был как минимум неплохой кандидатурой на роль публичного «лица чеченского национализма». Вскоре, впрочем, оказалось, что Дудаев — вполне самостоятельный лидер. А тогда, осенью 1990 года, съезд принял «Декларацию о государственном суверенитете Чечено-Ингушской республики». Завгаев, который и благословил всю затею, рассчитывал таким образом поторговаться с Центром (еще союзным) и повысить статус Чечни в рамках Советского Союза.

Однако планы радикалов шли намного дальше. Уже летом 1991 года на Общенациональном конгрессе чеченского народа Джохар Дудаев объявил, что советские органы утратили право выступать в качестве законной власти, а Чеченская республика отныне не входит ни в СССР, ни в Россию. Бывший советский генерал при этом серьезно рисковал. Однако Доку Завгаев, председатель Верховного Совета республики, полностью утратил контроль над ситуацией, а в Москве считали, что есть проблемы поважнее какой-то Чечни. В августе 1991 года Дудаев демонстративно выступил против ГКЧП. При этом стремительно выходящий на передний план генерал-авиатор обнаружил изрядный талант публичного политика, популиста и демагога: он быстро выстроил образ борца за счастье чеченского народа. Но Дудаев при этом вовсе не был только «говорящей головой»: исподволь он формировал личную гвардию из своих сторонников. Он успешно оседлал волну: во время путча ГКЧП дудаевцы захватили телецентр, позволив своему лидеру выступить по ТВ. В ближайшие же дни он оказался главной публичной персоной в республике. Попытка Верховного Совета ввести чрезвычайное положение просто провалилась. На фоне потрясений в России Верховный Совет республики был полностью деморализован, Дудаев же прекрасно знал, чего хочет добиться, и шел к цели быстро и решительно. 6 сентября толпа сторонников чеченской независимости ворвалась в зал заседаний Верховного Совета. Депутатов избили, одного из чиновников выбросили в окно (несчастный вскоре умер в больнице), а Доку Завгаев бежал на север, в наименее националистически настроенный Надтеречный район. Дудаев стремительно и просто-таки на удивление легко расправился с советской бюрократией.

Москву происходящее озадачило. 6 октября в Грозный прилетел Александр Руцкой. В течение нескольких дней вице-президент понял очевидное: управление Чечней потеряно. Однако Верховный Совет России мог только констатировать:

ВС РФ потребовал сдать оружие и распустить продудаевские формирования в срок до 10 октября, но это распоряжение, разумеется, никто не выполнил. На тот момент Ельцин и Руцкой только что взяли и еще непрочно удерживали власть. У нового руководства РСФСР имелась сотня важных дел. Дудаев и его «географическая новость» в эту сотню, безусловно, входили по глубоко остаточному принципу. Напомним, что конец 1991 и 1992 годы — это период стремительного развития конфликтов и войн по всему периметру СССР и даже в самой России. Ингушетия и Осетия, Приднестровье, Карабах, Таджикистан, Грузия — внимания требовало всё. Внутри России гораздо более острым считался вопрос о статусе Татарстана. Дудаев получил достаточно времени, чтобы укрепить свои позиции в Чечне.

Первым делом сторонники нового правителя республики озаботились поиском оружия. Милиция (в том числе ОМОН) перешла на сторону Дудаева, но тот понимал, что ему может понадобиться куда более внушительный арсенал. Уже 5 октября 1991 года боевики захватили республиканский КГБ со всем вооружением, что находилось внутри. А затем, в течение буквально считаных недель, дудаевцы начали захват военных городков.

В феврале министр обороны Павел Грачев докладывал Ельцину: