– Побудем здесь еще немного, – сказала она мужу почти шепотом. – Сегодня можно.

Они купались и грелись на камнях, разговаривая о вещах, не относящихся к государственным делам.

– Если бы мы раньше понимали, что нам доступны такие масштабные обороты, – с легкой горечью говорила Ани. Она лежала на животе, подложив руки под щеку, и теплый гранит разогревал ее немного ноющее тело, и тихий плеск воды вводил в дрему. – Можно было бы перебраться через границу к той же Талии, не опасаясь, что задержат. Да и защищаться хорошо, когда можешь стать огромной.

Нории, сидевший рядом, опираясь руками о землю и подняв лицо к солнцу, покачал головой.

– Твое пламя стабилизировалось в браке, Ани-эна, поэтому ты и можешь принять устойчивую крупную форму. Это доступно и твоей сестре, Василине, потому что ее аура из-за коронации уже превысила твою. А вот третья сестра никогда не сможет достичь даже половины твоего размера, четвертая – и четверть не осилит…

– Зато она может оборачиваться медведицей, – улыбнулась Ани. Из дворца Демьяна регулярно слали весточки о состоянии Поли, и то, что она регулярно оборачивается и просыпается, почти убрало из сердца старшей Рудлог горечь вины от того, что не уберегла, не предотвратила.

– Это другое, – пророкотал дракон. – Полиморфия и оборотничество в основе имеют разные источники. Полиморфия свойственна только сильным детям Красного. Твоя аура – многоликий огонь, который может принять любую форму, уплотнившись из энергии в материю. Равно как наша аура разворачивается в дракона. Ты, словно мягкая глина, можешь вылепить из себя что угодно. Но глина, из которой вылепили фигурку дракона, остается по сути своей глиной, как и ты остаешься пламенем. Ты при этом не становишься драконицей, носительницей крови Белого и Синей. Твоя кровь не меняется. Ты не можешь долго оставаться в чужой форме, не теряя человеческий разум, а мы способны годами и десятилетиями жить в драконьем облике. Как и берманы в медвежьем. И оставаться разумными. А вот твоя сестра… в ее ауре явно видны земные побеги силы Зеленого Пахаря. Она сейчас – и огонь, и земля, может и зачать, и выносить, и родить в медвежьем обличье. Ты же по форме можешь быть и драконицей, и верблюдицей, и ящерицей, – он усмехнулся, и Ангелина с нарочитой строгостью взглянула на него, – а по сути – всегда только огонь.

Ани слушала внимательно. Она любила, когда Нории начинал рассказывать что-то неведомое ей, – любила и жалела, что слишком многих знаний лишена ее семья.

– А если я тоже выпью твоей крови, моя изменится? – спросила она после недолгого раздумья.

– Твоя сестра пила кровь Демьяна Бермонта? – заинтересовался Нории. Ани кивнула. – А я-то думал, как это могло случиться. Да, сильная кровь правящего монарха и ее собственная как усилитель вполне могли дать такой результат. У твоей сестры Марины с ее мужем так уже не получилось бы, как и у Василины. А что касается тебя – не знаю, шари. Ты сильнее сестры, и как сработает моя кровь, даже не могу предположить. Может, влияние моей крови будет просто выжжено. Но если ты захочешь, я напою тебя.

– Я подумаю, – проговорила Ани приглушенно, с удовольствием растягиваясь на теплом камне. – Я бы хотела, чтобы наши дети могли летать, Нории. И почувствовать… что такое брачный полет. Это великолепно.

– Кто знает, шари, – дракон лег рядом с ней на живот, скользнул рукой по спине супруги, задержал ладонь на ягодицах, улыбнулся. Голос его звучал гулко, расслабленно. – Дочь Красного, ставшая женой первого дракона, смогла дать нашему племени устойчивость и родила мужу четырнадцать крылатых детей. А они были так сильны, что, даже когда брали в жены дочерей человеческих, их дети рождались драконами. Это потом, через несколько поколений, наша кровь ослабла и мы могли иметь крылатых детей только от соплеменниц. Да, наши предки были не в пример мощнее, но и ты сильна, моя Ани.

Они провели на озере несколько часов, пока голод и клонящееся к раннему февральскому закату солнце не погнали их домой. Ани, прижимаясь к горячему телу дракона и вдыхая запах цветущего эльвиэля, думала о том, что этот мужчина рядом, несмотря на его силу, не ограничил ее свободу, а наоборот, дал волю. Ведь внутренние запреты – не показывай эмоций, веди себя достойно, не думай о себе – не менее тяжелы, чем внешние ограничения.

И да, завтра опять придется погружаться в дела, забывая об отдыхе. Но сегодня – сегодня можно побыть свободной.

1 февраля, среда, Тафия

Над Городом-на-реке с утра тоже играли драконы и драконицы, и даже когда улетели те, кто жил в Тафии, то и дело над дворцом раздавались рев или курлыканье, и мимо проносились представители крылатого племени, обезумевшие от брачной погони.

Светлана проснулась с утра от этого рева и очень испугалась, но Чет сквозь сон пробормотал: «Спи, женщина, это молодняк разыгрался» – и невозмутимо засопел дальше.

Легко сказать «спи», когда снаружи так интересно! Она чувствовала волнующий аромат какого-то цветка, который лился в их покои, и слушала крики драконов, а муж ее так спокойно спал, будто ничего необычного не происходило.

В конце концов любопытство победило, и Светлана, накинув широкое платье – шел пятый месяц беременности, и живот уже был заметен, – тихо вышла из покоев, поднялась на второй этаж и направилась на террасу.

Два дня назад их навещали Энтери с Тасей, с которой они успели стать хорошими приятельницами. Тася была простой и очень доброй и в прошлые посещения с улыбкой рассказывала, что после того как Владыка Нории отпустил Ангелину Рудлог – задолго до их свадьбы, – к ней пришла делегация нани-шар и попросила продолжить уроки по чтению и письму.

– Я же сама только школу закончила, – просто призналась Тася, – какая из меня учительница? Но так просили, что решила попробовать. Теперь вот занимаемся, читаем вместе, когда я не помогаю Энтери с лечением. Врачей в Истаиле нет, люди обращаются к драконам, а я могу и травы смешать, и запись вести. Конечно, мы не столько читаем, сколько я рассказываю им о своем городке и о наших обычаях.

Света, сев с гостьей на скамью во дворике, вспомнила этот разговор и спросила:

– А живут эти нани-шар по-прежнему во дворце?

– Те, кому никак не возвратиться домой, – кивнула Тася. – Нам это странно, но они совсем безобидны, как дети, и боготворят жену Нории. И боятся ее. Хотя я не понимаю, чего бояться. Мы с Энтери иногда ужинаем с ними. Да, Ангелина не тепла, немного строгая, на учительницу похожа. Но совсем не злая.

Света представила, что бывшие женщины Чета оставались бы рядом, и помотала головой. Нет, она бы с ума сошла.

– Тут другой менталитет, – пояснила Таисия, – я часто хожу в центр, болтаю с соседями. Люди очень добродушные, разговорчивые, гостеприимные. Похожи на мой народ, тараноби, но у нас к девушкам отношение куда строже. Здесь никому не кажется ужасным, что у Владыки есть Владычица и есть гарем. Но в Истаиле все знают, что Нории ни на кого не смотрит, кроме жены. Ее считают великой колдуньей и гордятся, что дракон смог покорить ее. И еще говорят, что ей не по статусу ревновать к простым женщинам, и она очень милостива, что не заколдовала нани-шар, а взяла над ними покровительство, и они теперь завидные невесты.