Поскольку в запасе у него было немного времени, он согласился на просьбу Греты побыть у Бельской хотя бы четверть часа. Он передал хозяйке цветы, шампанское и коробку конфет — это была его инициатива, Грета отговаривала его от этих «ненужных трат», — после чего вслед за девушками прошел в гостиную.

* * *

— Сейчас мы закатим пир, — пообещала Алина, подмигнув заговорщицки своей давней знакомой. — Грета, милая, куда ты пропала? Одни говорили, что ты вышла замуж за какого-то нувориша и живешь не то в Америке, не то в Израиле. Другие — что ты перешла в труппу «Мулен Руж»... Третьи вообще какую-то чушь несли...

— Алина, мне очень жаль, но я вскоре вынужден буду покинуть ваше прекрасное общество, — счел нужным сообщить Дорохов. — У меня есть дела, которые я не могу отменить.

Бельская с недоумением посмотрела на свою гостью.

— Как так? Что это еще за неотложные дела?!

— Алина, можно тебя на пару минут? — облизнув губы, спросила Грета. — Я должна тебе кое-что объяснить.

Прежде чем они уединились на кухне, хозяйка включила телевизор, поставила на стол пепельницу, затем извиняющимся тоном сказала:

— Вы тут не скучайте, Александр... Я вам сейчас кофе принесу, и если хотите, можете курить прямо здесь.

* * *

Заметив, что Грета не может сразу подобрать нужные слова, Бельская взяла инициативу на себя:

— Как у тебя дела, подруга? Где ты сейчас обретаешься? Надеюсь, ты в полном порядке?

— К сожалению, Алина, мои дела далеко не блестящи, — после небольшой паузы произнесла Грета.

Хозяйка изучающим взглядом осмотрела ее с ног до головы, обратив внимание на потухшие глаза, лишенные живого блеска, и посекшиеся на кончиках некогда великолепные черные волосы, на нежный овал, но налитого восковой бледностью лица...

— Что-то, Грета, мне не очень нравится твой вид, — сказала она озабоченно. — Ну-ка выкладывай, что у тебя стряслось?

— В двух словах и не расскажешь. — Закатав рукав, Грета показала все еще видные на ее нежной коже точечные следы от героиновых инъекций. — Это, Алина, в качестве иллюстрации, чтобы ты сразу все поняла.

Бельская и сама побледнела. Она взяла со стола пачку сигарет, нервно выковыряла оттуда одну, сунула ее в губы, затем, спохватившись, раскрыла пачку перед гостьей.

— Алина, я по-прежнему не курю.

— Лучше бы уж ты начала смолить сигареты, — мрачно сказала журналистка. — Тоже, конечно, дурная привычка, но все же не такая паршивая, как ширево...

— Да, я с тобой согласна.

— Тогда скажи, на черта тебе это было нужно?! — все так же сумрачно поинтересовалась Бельская. — Вспомни, сколько мы с тобой говорили на эту тему! Уж про кого-кого, а про тебя я бы ни за что не подумала, что ты решишься подсесть на «герыча»...

— И правильно делала, что так не думала, — тихо сказала Грета. — Я не сама подсела, мне «помогли». Да так лихо взяли меня в оборот, так плотно посадили на героин, что и не чаяла выбраться... Я уже летела в бездну... Если бы не Саша, не этот парень...

— А он что, тоже колется? — удивилась Алина, слегка понизив голос. — По нему этого не скажешь...

— Да нет, что ты! — в свою очередь, изумилась Грета. — Он чистый, хороший парень... Ты же сама видишь: косая сажень в плечах, кулачищи пудовые и румянец во всю щеку...

* * *

Дорохов опасался, что девушки, уединившись на кухне, могут пробыть там долго. Но едва он об этом подумал, как они появились в гостиной.

— Александр, вы можете ни о чем не беспокоиться, — сказала хозяйка квартиры, как-то по-новому посмотрев на спутника своей знакомой. — Грета теперь в надежных руках, и вы можете с легким сердцем ехать по своим делам...

Дорохову вообще-то было о чем беспокоиться. У него были кое-какие наметки на этот вечер, а потому он не мог сказать о себе, что отправляется на «дело» с легким сердцем. Впрочем, Бельская никаким боком не причастна к его делам... Дорохов сразу договорился с Гретой, что о его проблемах она распространяться не будет, поэтому Алина не в курсе. Хорошо хоть согласилась взять опеку над Гретой.

Беспокоил его, если уж говорить о Бельской, лишь один нюанс. Он видел ее недавно в наркоцентре, куда наведался в поисках сестры. У него хорошая память на лица, он не мог ошибиться. Он обратил тогда на нее внимание потому, что она была там вместе с человеком, являющимся, если здесь нет какой-то ошибки или некоей тайны, сотрудником ГРУ в звании майора. А вот Алина вряд ли тогда его заметила, иначе наверняка вспомнила бы тот эпизод.

Он хотел уж было поинтересоваться, что за человек составлял ей компанию во время визита в наркоцентр, но в последний момент передумал и сказал другое:

— Алина, приятно было с вами познакомиться, но мне пора идти.

Дорохов и Грета вышли в прихожую. Алина деликатно дала им возможность попрощаться наедине.

— Все нормально, Грета? — облачившись в верхнюю одежду, поинтересовался Дорохов. — Я могу быть спокоен за тебя?

— Да, Саша, теперь все будет в полном порядке, — прильнув к его груди, сказала Грета. — Спасибо тебе за все... Я буду держать за тебя пальцы...

Она подняла вверх правую руку, переплетя указательный и средний пальцы.

— До свидания, Алина, — громко сказал Дорохов, затем, понизив голос до свистящего шепотка, произнес: — Грета, я с тобой тоже не прощаюсь, а говорю лишь до свидания...

Он открыл дверь, торопливо сбежал по лестнице и вышел на морозный воздух, в прореженную светом фонарей декабрьскую вечернюю темень, унося на плотно сжатых губах солоноватый привкус женских слез.

У Дорохова было на выбор два диаметрально противоположных сценария его дальнейших действий.

Один из вариантов — оставить все как есть. В этом случае он должен согласиться с доводами киднеперов, прекратить поиски сестры и вылететь, как у него указано в предписании, в Душанбе шестнадцатого утренним авиарейсом из аэропорта Домодедово. Это означает пойти на поводу у наркобаронов, которые намерены использовать его в своих грязных махинациях. Пока, правда, не очень ясно, в каком качестве он их интересует и какие планы в его отношении они строят... Но можно не сомневаться, что, как только он окажется на таджикской земле, его проинструктируют самым детальным образом, не оставив ему выбора: либо он будет работать на наркомафию, либо его сестра погибнет.

Самое паскудное в этой ситуации то, что даже если он, капитан Дорохов, согласится на предательство, его сестру это все равно не спасет: он не верил обещаниям киднеперов освободить ее «через пару-тройку месяцев», потому что хорошо знал повадки этих людей.

Да, ее не убьют сразу, чтобы какое-то время держать его на коротком поводке, но все же сомнительно, чтобы ее потом выпустили живой на свободу.