— Жанна, Жанна, — кто-то, удерживая меня крепким захватом за плечи, потряхивает мою изнывающую женским голодом тушку. Фокусирую свой взгляд на ненавистно-любимых карих глазах:

— Что за дурные манеры Игорь, — резко стряхиваю его руки со своих. А в голове вихрем проносится видение: его сильные руки властным, но бережным движением спускают с моих плеч, скользя вниз вдоль рук, новое чёрное платье, которое небрежно падает к ногам сброшенной змеиной кожей. Вот его крепкие пальцы ласково пробегают обратно вверх, оглаживают плечи, ключицы, затем прокладывают дорожку между грудей. И вдруг резко ныряют в кружево белья…. «Стоп Жанна, что ты творишь. Отставить мечты. Сначала работа. Вот оно моё кодовое слово — работа! Я думаю о работе, только о работе и никак не о потрясающем мужском теле напротив меня. Работа, работа», — мычу про себя.

— Игорь, ты вроде собирался сходить за пальто? — вскидываю взгляд, стараясь не пялиться на его порочный рот. Сейчас в моём состоянии даже зелёная жаба покажется мне порочной.

— Ты точно не сбежишь малышка? Я ведь даже позвонить тебе не могу, ты внесла меня в чёрный список. — Он что обижается? А когда сам сбрасывал мои звонки — это видимо норма в мужском понимании. Не на ту напал! Но скандалить и выяснять отношения я не собираюсь — не время и не место. Хотя скорей всего я уже не буду вообще что-то там выяснять — перегорело. Всё что осталось это только страсть, кроме безумного влечения я не ощущаю сейчас ровным счётом ничего. Ни любви, ни ненависти. Только изматывающая голодная жажда.

— Я же сказала — дождусь, что за детский сад, — бормочу про себя последнюю фразу. Игорь странно на меня посмотрел, хмыкнул и остановил проезжающее мимо пустое такси.

— Садись и грейся, не выходи на улицу в своих туфельках, я вернусь через две минуты, — это он сказал мне, а следующая фраза предназначалась водителю такси, — Командир подожди пару минут, я кое-что забыл, но быстро вернусь.

Водитель согласился без возражений и, услышав видимо слова Игоря о моих туфельках, заботливо включил обогрев. Я грела озябшие ноги и пыталась выстроить мысленно предстоящий разговор с Игорем. Выходило откровенно паршиво. Так как лично я уже ничего не хотела объяснять или доказывать. Да я страдаю, каждый Новый год — для меня пытка. Но не буду же я ему об этом сообщать — в самом деле. Зачем мне новые унижения? Я верю, что однажды придёт такой Новый год, который я встречу в кругу близких мне людей, даже если в данный момент это представляется невозможным. Но я верю. Верю, что однажды все наладится, просто нужно набраться терпения. Игоря ждать я и три года назад не собиралась, а сейчас и подавно. У меня чудесная работа, которая заменила мне всё. А главное я обожаю своего босса, которая не жалеет на своих сотрудников премиальные. Лицо невольно растянулось в улыбке (мысли о премиях всегда повышают настроение). Вот! Игорь хотел много зарабатывать и бросил меня. Что ж, я в выигрыше, так как тоже зарабатываю более чем достаточно. Всё что ни делается, всё к лучшему.

Задняя дверь машины распахнулась, впуская морозный воздух вместе с уличным шумом и отрывая меня от раздумий. Игорь сел рядом со мной, назвав водителю адрес, сразу нашёл мою ладошку и крепко сжал. Я жалобно пискнула.

— Прости, малышка, — мою пострадавшую конечность тут же обжёг горячий поцелуй с тыльной стороны ладони. Всю поездку мы не проронили ни слова, поэтому у меня была отличная возможность возвести внутренние барьеры. Я решительно настраивала своё тело отключиться от эротических фантазий и параллельно отдавала команду мозгам думать, а не раскисать от первого же поцелуя. Не уверена, что сработало.

Вышли мы у небольшого тихого ресторана, в этом месте мне бывать не приходилось. Игорь, не выпуская мою руку, уверенно направился внутрь.

Обстановка этого местечка оказалась по-домашнему уютной, никакого пафоса или вычурности, скорее с намёком на русские традиции. И меню оказалось в стиле русской кухни, много блюд в горшочках те же пельмени с разнообразными добавками вроде грибов или многообразие различных борщей, или, к примеру, всевозможные виды мяса, которые подаются на порционных чугунных сковородках. Мы сделали заказ, отказавшись от спиртного. Я предпочла горячительному — чёрный чай, а Игорь остановился на клюквенном морсе.

— Расскажи о себе Жанна, — нарушил тишину Игорь, — как ты живёшь, где? — Я вопросительно подняла брови, выходит он уже знает, что я съехала от матери.

— Да, я был у твоей мамы, — его лицо исказила гримаса. Видимо тот ещё приём получил от Светланы Борисовны, — но она отказалась дать твой новый адрес.

— Ну а как ты думал? Неужели надеялся, что всё будет легко и просто? Многое изменилось.

— Почему не стала со мной говорить с бабушкиного телефона? — Игорь действительно позвонил мне однажды с номера Валентины Вениаминовны. Я сбросила звонок, как только услышала его голос и тут же внесла номер в чёрный список. Но, не смотря ни на что, продолжала регулярно видеться с бабушкой Валей. Я дала ей свой домашний телефон на всякий случай, но звонила всегда сама. И мы встречались в ближайшей кофейне, распивая капучино и пробуя различную выпечку. Как ни странно, но я не смогла отказаться от общения с бабушкой Валей. Ведь она не виновата в том, что мои отношения с её внуком не заладились. Я старалась хотя бы пару раз в месяц уделять время этой милой женщине, ставшей мне близким человеком.

— По-моему ответ очевиден. После твоего отъезда я звонила тебе тысячу раз, отправила миллион сообщений и что в ответ — абонент не доступен. Хотя у меня был повод поважнее твоего «нам надо поговорить» — передразниваю последнюю фразу. А сама сжимаюсь внутри, чтобы не скатиться в позорную истерику прямо сейчас. Это наедине с собой я смелая и в мыслях могу выстраивать, какие угодно разговоры. Но на деле перед Игорем сохранять самообладание — оказалось практически невыполнимой задачей. Я стискиваю зубы и отдаю мысленный приказ держать оборону до последнего. Знать бы до чего последнего…?

— Что за повод был? Расскажи, — кто меня дёрнул распустить язык, даю себе подзатыльник. Конечно, сейчас прицепится к словам как клещ. И голос уже сделал диктаторский.

— Не о чем рассказывать, всё быльём поросло, — не сдерживаю нервный смешок, а руки нервно комкают белоснежную салфетку. Когда уже принесут этот несчастный заказ, я его съем и поеду к себе домой. Все эти душещипательные беседы не для меня.

— Жанна, не